Я действительно провела зиму под девизом "Почувствуй себя Окитой", а кашляю до сих пор. Для команды я сделала немного - перевод нескольких глав монстромакси и вот этот текст.
Название: Над Киото нелетная погода
Автор: Katherine Kinn
Размер: драббл, 808 слов)
Пейринг/Персонажи: Хидзиката Тосидзо, Окита Содзи, Сано-копейщикХарада Саноскэ
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: R — NC-17
Примечание: кроссовер с аниме "Блич"
Примечание 2: В 1945 году атомная бомба должна была быть сброшена над Киото, но бомбардировку отменили из-за плотной облачности
Предупреждения: оружие массового поражения
В мире живых шла война. Не такая, как в прежние века, а новая, от которой остаются миллионы неприкаянных душ, сотни тысяч душ озлобленных, опустошенных, жаждущих мести, непогребенные и неоплаканные мертвецы. Некому поставить им поминальную табличку и совершить обряды, облегчающие расставание, вот и сбиваются над полями сражений, над безымянными могилами жуткие, наводящие ужас Пустые, жадно пьющие отчаяние и страх живых, высасывающие из них последние силы. Да и живые измываются друг над другом, как будто забыли о вратах преисподней.
Фукутайтё Третьего отряда Хидзиката сверился с картой и показаниями детектора, похожего на компас.
— Опять Китай, — сказал он. — Никак не уймутся.
Стоявший за его спиной офицер Тринадцатого Окита понимающе вздохнул — он помнил Нанкин тридцать седьмого года, над которым было не продохнуть от тварей, лезущих из разрывов в небе, и от испуганных, мечущихся душ только что убитых людей. И там действительно текла кровь по улицам — теплая, только что пролитая, на которую так охотно слетаются демоны и нечисть.
— Кто там сейчас?
— Пятый, — ответил Хидзиката. — Жалеешь, что не можешь вмешаться?
— К нам сейчас тоже пожалуют, — сказал тот, глядя на свой детектор. — С запада, тип… неопознанный.
— Готовность! — рявкнул Хидзиката.
Бойцы рассыпались в облаках двойной цепью, воздух запел от заполнившей его рейяцу.
С запада летел самолет. Бомбардировщик. И его незримо для живых обволакивал собой чудовищный Пустой — алчущий, предвкушающий жертвенную трапезу. Хидзиката поднял занпакто над головой, прямо к зениту, и синигами аж пригнулись от расходящихся с его клинка волн рейяцу. Облака склубились в темные тучи и ринулись навстречу бомбардировщику.
— Третий — обход слева. Тринадцатый — справа.
— Есть!
Рев моторов был слышен уже совсем рядом. Полыхнула молния, грянул гром, посыпались вспышки кидо. В прогалине стал виден самолет, спешащий прочь от непогоды — уже без незваного пассажира.
— Обошлось, — сказал Окита. — Но там какая-то странная бомба была, от нее шел синий свет.
— Рапорт напиши, Содзи, я завизирую. Что-то я не в силах сегодня еще и писать, — сказал Хидзиката и пошатнулся.
— Фукутё!
— Какой я тебе фукутё, Созди…
— Такой. Из Синсэнгуми отставки нет.
***
Тревожный набат отдавался во всем теле.
— Куда бежим? — на ходу окликнул Окиту Копейщик Сано из Одиннадцатого. — Шо за херь?
Окита остановился и перевел дыхание. Кашель рвался из горла, совсем как у тайтё, вот только этого сейчас не хватало!
— В Хиросиму! Там прорыв, — Окита отдышался и осмотрел построившихся бойцов.
— Бляпиздец, вчера только с дежурства сменился, — пробормотал Сано. — А ну, засранцы, ровно встали! Морикава, кончай жевать!
Седьмой офицер Одиннадцатого фамилии своей не знал, поэтому вместо нее к нему прицепилось прозвище Копейщик — не так уж много в Готэй 13 синигами, у которых занпакто имеет форму не меча, а чего-то другого.
— Слушай боевую задачу! — между двумя рядами бойцов шагнул вперед фукутайтё Первого отряда Сасакибе. — Над Хиросимой прорыв. Сейчас там только патруль и разведка из второго. Командует пятый офицер Ямагути Дзиро. Поступаете в его распоряжение. Обеспечить зачистку от Пустых. Понятно?
— Так точно!
Миг — и никого, кроме него, на плацу.
— Это шо за херня? — растерянно спросил Сано, глядя вниз.
Города не было. Словно волна огня пронеслась над Хиросимой — да не простого пожара, а жаркого пламени преисподней. Над пепелищем стоял стон — люди звали друг друга, рыдали, кричали от боли, молились. Обожженные до мяса, до костей, еще живые ворочались в остатках домов, а над центром, где вдавилась в землю округлая широкая воронка, на чудом уцелевших стенах, на мостовых от людей остались только тени. И души — десятки тысяч душ бились о землю, рыдали, звали мертвых и живых…
Слух выделил в потоке звуков знакомый вой.
— Вот они! — Окита указал на быстро летящую тучу.
Невидимая для живых, она надвигалась, чтобы смести преграду из десятка черных фигур, и жрать, жрать, жрать…
— Херассе! Чо встали, хавальники разинули? — рявкнул Копейщик. — К бою!
Их были тысячи — пустоглазые костяные маски, жвала, хвосты, клешни, терзающий душу вой. Словно завеса небес разорвалась сверху донизу, открыв путь голодным демонам преисподней. Они налетали сверху, они поднимались снизу, от руин, из пепла, свеженькие, еще не понимающие, что случилось, но уже терзаемые голодом, который невозможно утолить…
Окита летел вниз, на Пустого-скорпиона, нависшего над женщиной — она закрывала собой детей рядом с грудой прогоревших до золы костей. От удара занпакто костяная маска разломилась точно пополам. Он опустился на землю рядом с душами. Женщина смотрела на него со страхом, дети — две девочки и мальчик — с любопытством.
— Вам надо уходить, — сказал Окита. — Я помогу.
Он перехватил рукоять и приложил ее по очереди к детским лбам… Женщина опустилась на колени, сложила руки и запрокинула голову.
— Вы догоните их, — сказал Окита и приложил печать.
Кашель сотряс тело. Пыль и зола мира живых не могли повредить его легким, это от напряжения… на руку капнула кровь.
Стараясь дышать ровнее, Окита выпрямился. Прямо на него смотрела провалами глазниц белая маска, еще недавно бывшая человеческим лицом. Пустой поднял голову и завыл в тоске, словно оплакивал погибших. Окита поднял меч. Рука ощутимо дрожала. Со второго удара он рассек маску и понял, что встать уже не сможет. Он лежал на горячих камнях мостовой и смотрел в затянутое гарью небо.
Там шла битва, о которой живые никогда не узнают.
— Хотя бы Киото, — проговорил он и захлебнулся кровью.
URL записи