Vaster than empires, and more slow
Устроила себе Tolkien's Day, долбила предисловие к "Запискам клуба". Много интересных мыслей пришло.
Например, что "Записки" - вполне законченный текст: на западе герой встречает Улмо, как Туор, и после этого приплывает, подобно девяти кораблям и Снопу, с запада к восточным землям (из Ирландии-Гесперии - в Англию). Его видения перестают быть обрывочными аудиальными фантомами - всего лишь словами, фразами, речами, они становятся полноценной вторичной реальностью, в которую человек уходит целиком и которая притом с легкостью оживляет историю и смыкается с литературной традицией (теперь никакой "человек из Порлока" не собьет поэта и не заставит его оставить "Кубла-хан" незаконченным).
Лаудем притом из всех толкиновских персонажей больше всех на Толкина похож: он специалист по древнеанглийскому из Оксфорда, он придумывает-глючит языки, он сын, через полвека после смерти отца все еще переживающий потерю ("Записки", которые однозначно не датируются по прочим свидетельствам, лично я датирую 50-летней годовщиной смерти отца Толкина, Артура, и в "Записках" автор Сильмариллиона - Джон Артурсон). И Лаудем, в отличие от Рэймера, пишущего что-то уныло-реалистическое, является проводником видения ошеломляющей силы, по сравнению с которым реализм - просто серая тряпка.
Это видение, Великая Буря и Зеленая Волна, в реальном мире ничто иное, как "Властелин Колец" - предсказание, предвестие или инструмент гибели империй, которые поклоняются Богу-Королю, взрывающий их скрепы и низвергающий их храмы.
Цитируя Рэймера, "мифы и легенды — как взрывоопасное вещество... если вдруг происходит детонация, они взрываются с грохотом. Да, возможно потрясение в реальном, первичном мире". "Записки" переполнены взрывами.
Толкин знал, ЧТО он пишет и какую атомную бомбу он, как "Энола Гэй", несет в реальный мир из эльфийских снов. "Но ключ, я думаю, здесь. Зигур". Властелин Колец. То есть "Властелин Колец".
Внутримировой образ - это Сильмариль, звезда навеки уплывшего на Запад отца (the heirlooms of our father - так говорят Фэанариони о Камнях), Гиль-Эстэль, слава которой теперь видима многим: эльфы взглянули на нее и более не отчаивались, а Моргот исполнился сомнения. Звезда Утренняя и Вечерняя, посредник между миром дня, где надо принимать экзамены и где живут хоббиты, и миром ночи, эльфийского сна и межзвездных скитаний, именно то место и время, где противостоят друг другу Темная Башня и Белый Город, Рим, бывший прежде Англии, основанный беглецами, спасшимися от гибели Трои, что "далека, так далека ныне". And that's a good thing.
Да, вот как-то у Толкина все цельно, хотя и похоже на драный палимпсест - здесь пять версий одна поверх другой, а тут пятно, рыбу заворачивали. Но все связано, вытекает одно из другого, целостно и внутренне непротиворечиво.
Да, анариэлевский перевод "Записок" весьма рекомендую.