Итак, представляю вам глубоко историческую пьесу istarni
"Подробности"
Подготовка отмены крпостного права в лицах
...1856 год. Крымская война проиграна. С армией в стране швах, с финансами швах, сложно сказать, с чем не швах.
Недавно коронованный государь Александр Второй, про себя: Нужно что-то делать. Делать что-то нужно. Я хочу быть как мой отец - государем великой державы! Если ничего не делать, то держава скоро перестанет быть великой. Собственно, она уже. Делать что-то нужно. Вот с крепостным правом что-то бы сделать. Мы вроде просвещенная Европа, а с рабами. Неудобно как-то.
Прогрессивная общественность: Нужно освободить крестьян! Крестьян нужно освободить! И еще хорошо бы справедливый суд, свободную прессу, а то и - можно же мечтать - парламент! Но сначала крестьян!
Государь: Нужно что-то делать. Делать что-то нужно ...Да. Нужно что-то делать.
Великая княгиня Елена Павловна - государю: Дорогой племянник, я решила освободить своих крестьян, а вы когда соберетесь?
Государь: Эээ... ааааа... Тетушка, я рад, что хоть в моей семье у меня есть хоть один союзник! Но это все очень сложно.
Великая княгиня: Все не так сложно. У меня уже есть план. Хороший план. Его сочинил этот очень умный молодой человек, посмотри на него, - Николай Милютин из министерства внутренних дел. Очень продуманный план, его можно распространить на всю империю, и все!
Государь кивает тетушке и меняет тему.
*через какое-то время*
Государь - Секретному Комитету: Господа, я собрал вас ровно затем, зачем мой отец собирал уже восемь точно таких же секретных комитетов. Нам нужно что-то сделать с крепостным правом! Улучшить крестьянский быт! И хотя восемь секретных комитетов моего отца ничего не добились, я собрал вас еще раз! точно в таком же формате!
Ростовцев, которого государь назначил в Секретный Комитет: Государь, нет, нет, прошу вас, увольте! Я в этом не разбираюсь! Я ничего в этом не понимаю! У меня кадетские корпуса не достроены!
Государь: ...Генерал Ростовцев, выполняйте приказ!
Секретный Комитет (все, как на подбор, помещики): ...Да, улучшение крестьянского быта. Нужно улучшить крестьянский быт. Как бы улучшить крестьянский быт? Может, разрешить крестьянам жениться без разрешения их хозяев? ...Нет, это слишком уж радикально. Дворяне не потерпят такое нарушение прав частной собственности!
Государь: Мы - отменяем - крепостное - право! Я так решил! Через месяц жду ваших докладов, как именно это лучше сделать!
*через месяц*
Министр внутренних дел Ланской, которому все-таки хочется как-то что-то сделать: Господа, прекрасные доклады. Замечательные. Очень подробные. Не хватает самой малости: как, когда, как именно и на каких условиях мы будем отменять крепостное право?
Секретный комитет: А давайте отменим крепостное право так, чтобы все осталось, как было!
Ростовцев, которому хочется обратно к своим кадетским корпусам: Господа, а может, эээээ, гласности какой-нибудь? Авось кому-нибудь еще придет в голову что-нибудь.
Секретный комитет: Нет! Нет! Гласность нельзя! Будут потрясения, и Россия погибнет. К тому же если помещики будут это обсуждать, то дообсуждаются не до освобождения, а до дополнительных налогов!
Ланской: Это правда. Вон у меня прошение питерского дворянства о том, чтобы им собраться, поговорить и точно уяснить все повинности крестьян в их пользу.
Государь *глядя на секретный комитет, про себя*: Это высшие сановники моего отца. Они всю жизнь делали то, что хотел мой отец. Теперь они должны делать то, что хочу я. Я хочу, чтобы они стали реформаторами. Почему они не переключаются по щелчку?
Секретный комитет: Эээ....Это очень сложный вопрос. Нельзя же так сразу. Нужно же собрать сведения! Давайте еще пару лет будем собирать сведения! Крепостное право нужно отменить так, чтобы никто ничего не заметил! Плавно, постепенно и растянуть лет на двадцать!
Государь, со вздохом: Ок, очень сложный вопрос. Ок, нужно собрать сведения, прояснить обстановку...
((( Интермедия.
Государь, про себя: А, гласность. Иногда это очень хорошая штука, гласность. Моей стране пора узнать правду про То Страшное Восстание и восшествие на престол моего отца! *разрешает издать книгу верноподданного историка барона Корфа "14 декабря и император Николай"*
Ростовцев, про себя: Этого еще не хватало.
Герцен, из Лондона: Государь, мы думали, что вы лучше вашего папы, но сейчас мы не уверены! В этой книжке никакой правды нет! А Ростовцев, которому вы так доверяете - подлый предатель! )))
1857 год подходит к концу. Официальных объявлений нет. Никаких. Вся империя знает, что Что-то Происходит, но никто не знает, что.
Пред светлые очи государя является виленский губернатор и его, государя, личный друг Назимов.
Назимов: Государь, мои дворяне сходят с ума от слухов. Вы можете мне сказать, что происходит?
Государь: Эээээ.....
Назимов: Государь, я же отсюда не уеду. Не уеду до тех пор, пока вы мне не выдадите хоть какую-нибудь официальную бумагу о том, что происходит.
Государь, собравшись с духом и перекрестясь: Мы, государь Великой, Малой и Белой России, идем навстречу пожеланиям нашего дворянства и даем согласие дворянам собраться и подумать о том, как бы нам улучшить крестьянский быт! Назимов, пусть ваши дворяне соберутся в комитет, подумают об этом и представят проект в столице!
*Назимов отбывает*
Государь, все более смелея: Ланской, где там у вас было прошение питерских дворян? Хотели они собраться и поговорить об этом? У них будет прекрасный шанс поговорить об этом! Пишите циркуляр от МВД: Всем дворянам всех губерний настоятельно разрешается собраться в комитеты и поговорить о том, как именно они собираются улучшать крестьянский быт! И пусть МВД на местах проследит!
Ланской: Государь, будет сделано! Уже готово!
(Ланской в сторону: Уфффф, дело пошло.
Милютин - Ланскому: Господин министр, нужно ловить момент! А то передумают!)
*наутро*
Государь - Ланскому: Отмените, пожалуйста, ваш циркуляр. Я тут подумал - слишком радикально выходит.
Ланской: Государь, увы. Он уже напечатан. Этой ночью. И разослан скорой почтой по всей России.
Зима 1857-1858 года. Дворянство по всей империи плачется, что настали последние времена, и за что их царь-батюшка так разлюбил и хочет разорить. Потом, повздыхав, по настоятельной рекомендации МВД собирается в дворянские комитеты и думает, как бы выйти из ситуации с наименьшими потерями. Сохранив даровой труд, земли, дворянские привилегии, право бить своих крестьян и т.д. и т.д. То есть чтобы отменить, но так, чтобы все осталось как было.
1858 год. Государь назначает себя главой Секретного Комитета и переименовывает его в (уже не совсем секретный) Главный Комитет по крестьянскому делу.
Государь - Ростовцеву: Генерал, я вам доверяю. Что вы предлагаете по этому поводу?
Ростовцев, с тоской, про себя: Эээээ..... Да я понятия не имею... Да мне это нафиг не надо... У меня куча других дел... Уволиться бы, да нельзя...
Друг Ростовцева, помещик Позен: Друг Ростовцев, добрый день, а я тут как раз в столице. Помнишь, как ты гостил у меня в имении? Прекрасное имение, и очень доходное. Очень. Я в этом деле профессионал. Уж я-то знаю, как решить это дело с крестьянами самым лучшим образом! Все дворянство губернии мне доверяет! У меня есть план!
Ростовцев: Государь! У меня есть такой классный друг, помещик Позен! Он очень успешный помещик, он-то точно разбирается в деле! И у него есть план! Очень хороший план! Все как вы хотите: плавно, постепенно, без потрясений, все растягивается на двадцать лет, а что касается земель, прав и прочих подробностей, то помещики со своими крепостными договорятся полюбовно и сами все решат...
*очередное заседание главно-секретного комитета*
Министр внутренних дел Ланской представляет план, составленный его подчиненным и протеже Милютиным:
Дворяне многих губерний противятся воле вашего величества и до сих пор не собрались в губернские комитеты. Это возмутительно! Нужно приказать им, и заодно в указе ясно прописать, как и за что им голосовать и какие проекты слать в столицу! А то сами знаете, как они наголосуют. Никакой реформы же не будет.
Ростовцев: Министр, ваш план оскорбляет дворян, самых верных слуг государя! Дворяне, как просвещенный слой государства, сами могут решить, за что им проголосовать! У меня есть план значительно лучше! Там все плавно, постепенно, полюбовно, со всем вниманием к правам и чувствам дворянства...
(Помещик Позен, про себя: Уж мы проголосуем. Уж мы решим...)
Главный комитет при поддержке государя принимает программу Позена.
Ростовцев доволен.
Ланской - и особенно Милютин - в ярости. Милютин пытается протестовать. Бесполезно, он даже не министр. Его друг профессор Кавелин пишет статью, в которой разносит программу Позена-Ростовцева и расписывает все последствия ее принятия для крестьянства. Бесполезно. Статью не принимают в печать. Статья гуляет по Петербургу, прогрессивная общественность рукоплещет, хвалит Милютина и ругает Ростовцева. Бесполезно. Это не меняет ничего. Вообще ничего. Главный комитет действует в духе программы Позена. Губернские дворянские комитеты готовят проекты о том, как бы освободить крестьян от всего, включая права и землю.
Отчаявшись, Кавелин и Милютин переправляют свою статью за границу - в "Колокол" Герцена. В Лондоне печатается то, что нельзя напечатать в Петербурге.
Кавелина ловят за руку. Он слетает со всех постов.
Кавелин винит во всем Ростовцева и переправляет за границу все, что он о Ростовцеве думает. (спойлер: ничего хорошего).
Ростовцев: Государь, ну, может, не надо так строго-то...
Государь: Ростовцев, они сразу побежали к государственному преступнику! В Лондон! Вот истинное лицо этих либералов! Сразу чуть что - и за границу! к государственному преступнику! И это люди, которые преподают моему сыну! За моей спиной строить козни! Никому я не могу доверять, только вам!
Герцен, из Лондона: Государь, мы на вас так надеялись, а вы не лучше вашего папы! Ваш Ростовцев и его "черный кабинет" погубят Россию! Ростовцев крепостник! Держиморда! Подлый предатель!
Лето 1858 года. Ростовцев за границей, сидит у постели тяжело больного сына. Сын на пороге смерти. Ростовцев, видимо, думает о разном, в том числе о своей жизни. И, видимо, результат раздумий ему не нравится. Чтобы отвлечься, Ростовцев решает изучить-таки крестьянский вопрос. И изучает. И приходит к выводу, что реформу-то можно сделать по-человечески. И даже денег хватит. Вот Милютин, скажем, уже написал хороший план.
(Ростовцев пишет государю письмо о том, что думает по этому всему поводу. Потом читает по делу еще, думает еще, пишет государю еще более вменяемый вариант, и так несколько раз).
Герцен, из Лондона: Ростовцев загубит реформу и Россию! *поминает ему все хорошее, начиная с 14 декабря*
Ростовцев, получив очередной номер "Колокола" с проклятиями по поводу себя: Вот только этого мне еще не хватало. Вот именно этого. Друг Евгений, спаси!
Ростовцев - Оболенскому: Друг Евгений, Герцен меня достал. Он меня вообще не знает. Он в Лондоне, а я здесь! Мог бы ты ему разъяснить, что он не прав? ...Нет, не надо ему говорить, что я вас не предавал. ...Нет, о том, что это был ваш хитрый план и вы сами меня отправили к царю, тоже не надо. ....Вообще ничего не надо писать! Просто согласись с тем, что я скажу!
Оболенский: ....Ок.
Ростовцев: Да, кстати, нам нужен хоть один образцово-показательный дворянский комитет. Ты можешь в этом поучаствовать?
Оболенский: ...Для участия нужно владение крестьянами. У меня их нет.
Ростовцев: ...А неофициально?
Оболенский: Я уже.
Ростовцев: ...Вот что, мог бы ты неофициально и конфиденциально попросить ваших дворян-либералов просить у государя права выкупа крестьянских земель? И что вас интересует гласность? И вообще что вы очень либералы? Все очень неофициально должно быть...Чтобы как бы инициатива снизу была.
Оболенский: ....Ок.
Ростовцев распространяет в Петербурге письмо Оболенского, в котором тот подтверждает, что Ростовцев - невинная няша и никого никогда не предавал. Паралелльно Ростовцев пишет доклад государю.
Ростовцев: Государь, такими темпами мы никогда ничего не добьемся. Давайте Главный Комитет будет заседать. Пусть он заседает. Это очень важно. ...А при нем будет маленькая скромненькая незаметненькая редакционная комиссия, которая будет заниматься скучными будничными делами, скажем, напишет законопроект об отмене крепостного права...
Государь: Да? И кто будет в этой редакционной комиссии?
Ростовцев: Эксперты, которые в состоянии написать законопроект?
Государь: Знаете, у меня ровно такой же доклад от Ланского. За которого - уж я-то знаю - доклад написал Милютин. Вот ровно та же идея. Но там эти комиссии будут подчинены главному комитету, а председателем будет секретарь комитета, который смотрит ему в рот... А то я не знаю, что это хитровывернутый план этого злостного интригана Милютина, который только и видит, как бы захватить реформу в свои руки!
Ростовцев: ...Ээээ...Ну зато вы видите, что идея рабочая, раз пришла в голову нам одновременно...
Государь: Черт с вами. Я согласен на эти ваши редакционные комиссии, но только в том случае, если вы же их и возглавите. Вам я могу доверять, а больше никому!
Ростовцев:
....
....
....
*ему не хочется на эту галеру*
Ростовцев: ....Ок. Но, государь, позвольте тогда мне подобрать состав этих самых комиссий!
Государь: Ок. Я вам доверяю. Но только вам.
Ростовцев - Ланскому: Я бы хотел одолжить у вас Милютина. Для работы в редакционных комиссиях. Писать законопроект.
Ланской: ...Ээээ....вы вроде не ладили? Но я очень рад!
Государь - Ростовцеву: ..Ээээ....вы вроде не ладили? Он против вас интриговал? Хотел смешать с грязью и уронить в моих глазах? Вы точно уверены?
*Милютин прилетает к Ростовцеву и рыдает у него на груди. Все прощено*
Великая княгиня Елена Павловна: Ростовцев, вы знаете, сколько вы мне крови попортили? Никакая женщина бы не простила. Но я прощаю. Идите сюда.
*Ростовцев рыдает у нее на груди*
*на очередном совещании главно-секретного комитета*
Шеф жандармов граф Долгоруков: Государь, я не хочу нагнетать обстановку, но если все так дальше пойдет, ваши же дворяне взбунтуются. Я за положение не отвечаю.
Ростовцев: Нет, дворяне поддерживают государя в его благородном начинании! *выкладывает письмо Оболенского* Вот что нам, скажем, пишут из Калуги: местные дворяне готовы немедленно освободить крестьян! простить им все долги! отдать им всю землю за небольшой выкуп! все за общественную дискуссию и гласность, государь! Все согласно вашей воле, государь!
Государь *просматривая письмо*: Знакомая какая-то фамилия. Широко мечтает человек. Дай Бог, чтобы его мечты сбылись. Это ведь только Богу возможно, а не мне. Да, Ростовцев, как там ваши комиссии?
Ростовцев: Очень хорошо! Я нашел двадцать пять человек, которые в самом деле способны написать законопроект!
Государь: Очень хорошо.
*на следующем же придворном балу*
Государь: Ростовцев, подойдите сюда. У нас проблема.
Государыня: Генерал, мне пришло письмо от наших самых верных слуг престола... Почему среди ваших редакционных комиссий нет ни одного представителя крупных землевладельцев и высшей знати? Они оскорблены этим и жаждут участвовать в благородном начинании государя!
Ростовцев, про себя: У них уже есть _все_ высшие государственные посты. Все-е-е-е. Что им еще нужно?
Ростовцев, сцепив зубы и старательно удерживая лицо: Государь, я подбирал комиссии так, чтобы следовать вашей воле и поскорее привести реформу к завершению. Там действительно не очень много народу, но это как раз для того, чтобы быстрее работать!
Государь: Ну Ростовцев, ну найдите несколько молодых людей из этого круга. Уважьте, так сказать, столпы государства.
Ростовцев: Государь, я подбирал экспертов, которые способны написать законопроект. Вы знаете кого-нибудь из молодых отпрысков высшей знати, кто эксперт хоть в чем-нибудь и способен довести до конца хоть что-нибудь? Я, например, не знаю.
Государь: ...Я тоже не знаю. Но я подумаю. И вы обязательно подумайте!
Ростовцев, срочно найдя на этом же балу Милютина: Помогите мне! Срочно! Вы знаете хоть кого-нибудь из крупных землевладельцев, кто способен хоть на что-нибудь и не загубит нам дела?!
Милютин: граф Шувалов? Голицын?
Ростовцев *несется обратно к государю*: Государь, есть! Граф Шувалов и Голицын. И еще я подумал - граф Паскевич?
Государь: Прекрасно! Вы так быстро обернулись! Согласен на Шувалова и Голицына. Не уверен про Паскевича. Мне кажется, у него не хватит мозга. *подумав* ...Но Паскевич же обидится, если узнает, что я о нем такого мнения. Давайте тогда и Паскевича тоже.
*Ростовцев выдыхает*
Государь: А еще может таких Бобринского и Урусова? Мне их рекомендовал мой шеф жандармов, очень хорошие молодые люди.
Милютин *меняясь в лице* - Ростовцеву, тихо: Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Я этих двоих знаю. Эти двое такого назаконодательствуют, что реформу можно будет сразу хоронить.
Ростовцев - государю, очень вежливо: Государь, прекрасная идея! Но вы же знаете Бобринского, у него же такой буйный нрав, он же нам сорвет все заседания. Не надо Бобринского. А с Урусовым я сам поговорю.
Ростовцев - Урусову (наедине в темном углу бала): Вы, конечно, можете согласиться на приглашение государя. Но лучше бы вы отказались. Потому что если вы согласитесь, я прикончу всю вашу блестящую карьеру. Навсегда. Это просто, учитывая, что я вам ее и обеспечил.
Ростовцев - государю: Государь, Урусов сам отказался! Нижайше кланяется и говорит, что не чувствует в себе сил заняться этим благородным делом.
Государь: Прекрасно! Шувалов, Голицын, Паскевич. Я еще подумаю, кого еще можно включить в состав ваших комиссий - ну, для уважения. И вы подумайте.
Государыня: ...А кого-нибудь познатнее и побогаче нельзя было найти?
Государь: Ну, моя дорогая, на это я все же пойти не могу.... *уводит ее с бала*
Ростовцев *медленно сползая по стеночке*:
...И это мы даже еще не начали ничего писать.
...И это мы даже еще не собрались толком.
...Я же с ума сойду. Меня же это все просто сведет в могилу.
...И здесь он - так уж вышло - оказался прав.