"Не верь безумию любви", дальше-дальше

[kinn]

Убедившись, что Анакин спит, а у дверей его каюты стоит часовой, в задачу которого входит направлять всех, кому нужен генерал Скайуокер, сразу к генералу Кеноби, Оби-ван отправился в расположение штаба своей Третьей Армии и вызвал Коди. Тот вошел, отдал честь.
- Вольно, Коди, - сказал Оби-ван.- Садись.
Клон сел, положив шлем на стол.
- Ты в курсе дела Тапа и Файвза? - спросил Оби-ван.
- Да, сэр. Я подписывал рапорт и списание вместе с Рексом.
- Знаешь о чипах?
- Да, сэр.
Лицо Коди было совершенно спокойно, но Оби-ван ощущал его волнение и странное, испытующее внимание.
- Тогда слушай приказ. Нигде не фиксировать, после исполнения - забыть.
Оби-ван выложил перед Коди патрон с чертежом и схемой и гаситель.
- Чертежи отдашь техникам, чтобы они собрали сколько могут таких устройств. Это возьми сейчас, выбери кого-нибудь надежного. Я приказал всем пополнению пройти медосмотр. Во время медосмотра и вакцинации нужно погасить у них у всех чипы. То же самое сделать со всеми клон-солдатами. Ни у кого из наших чип остаться не должен. По выполнении - доложить. Сам пройди процедуру сразу, первым.
Облегчение, радость, удовлетворение - хотя на лице Коди ничего не отразилось.
Он взял патрон и гаситель.
- Будет исполнено, генерал.
- Будь осторожен.
Коди коротко кивнул и ушел.
Оби-ван проводил его взглядом.
Их отношения с Коди можно было бы назвать дружбой - если бы они не были командиром и подчиненным. Клоны-командиры Третьей армии не слишком стеснялись разговаривать по-мандалорски в присутствии генералов-джедаев и коммандеров-падаванов. Оби-ван с чисто этнографическим интересом отмечал, что воспитанники мандалорских сержантов-инструкторов были более сплоченными, более зрелыми и сознательно принимали на себя долг защищать Республику - вернее, тех, кто не может сражаться сам. Во многом они и были мандалорцами, но без заносчивости и самоуверенности мандо’аде. Оби-Ван знал мандо’а, знал жизнь мандалорцев - и для посторонних мог даже сойти за мандалорца при желании, как было , когда он изображал наемника Рака Хардина. Для клонов этого было достаточно, чтобы считать его своим. Он даже слышал, как его называют “братом братьев”. Это было лестно. Хотя Анакина они звали братом просто так и даже в лицо. Генерал-губернатор Таркин однажды выговорил генералу Скайуокеру за панибратство с подчиненными, на что Анакин ответил, что он не солдат, а джедай, и потому будет общаться со своими людьми так, как считает нужным, гос-по-дин генерал-губернатор - внезапно с сильным акцентом Внешнего Предела, так что последние слова прозвучали как оскорбление.
Оби-ван подозревал, что старшие клоны уже все между собой обсудили, и теперь ждали, как поведут себя генералы-джедаи. Да уж, нам не избежать экзамена на этическую состоятельность, подумал он.


Мастера Типли Оби-ван нашел на обзорной палубе. Она стояла, заложив руки за спину и смотрела на освещенный солнцем бело-зеленый бок планеты. Ее алые сенситивы слегка шевелились. Ощутив его присутствие, она обернулась.
- Мастер Типли, - он поклонился.
- Мастер Оби-ван Кеноби, - пропела она голосом, похожим на легкий, серебряный звук флейты.
Оби-ван снова склонил голову.
- Анакин Скайуокер сообщил мне результаты расследования, - сказала она. - Что вы намерены делать?
- Я намерен уничтожить чипы, - сказал Оби-ван.
- Это лучше оставить в тайне.
- Вы совершенно правы.
Он протянул ей патрон с информацией.
- Здесь схема прибора, который нейтрализует чипы.
Она взяла патрон - горячие пальцы на миг коснулись ладони.
- Я рада, что вы приняли такое решение, мастер Оби-Ван.
Типли и ее сестра принадлежали не к корускантскому Храму, а к храму Эедит на Девароне, и Оби-ван раньше не встречался с ней.
- Эта война… - сказала Типли своим серебряным голосом. - Эта война меняет нас. Я чувствую, как она прорастает сквозь меня, отгораживает от живого течения Силы. - Она подняла голову и посмотрела на Оби-вана ярко-синими глазами. - Я не понимала своей утраты, пока не потеряла сестру. Так больно!
Она приложила руки к груди.
Ее щиты раскрылись. Горе, печаль, отчаяние, как монотонный свист ветра в глубоком горном ущелье… Она не была воином, понял Оби-ван. Ее меч не отнял ни одной жизни. Она была - музыка, ветер, сияющий горный снег, утешение и гармония. И вот - она была на войне, и тьма отравляла ее воздух…
В других обстоятельствах Оби-ван не поступил бы так, но сейчас он шагнул к Типли и обнял ее.