"Не верь безумию любви" - снова политика, но ни одного джедая в кадре

[kinn]

О, да, Бэйл был осторожен. Мирный безопасный Альдераан держал хорошую службу безопасности - чтобы оставаться по-прежнему мирным и безопасным для своих жителей. Вот только все государственные служащие и члены Высоких Домов обязаны проходить противотеррористическую подготовку. И из этой подготовки Бэйл вынес одно убеждение, которое сделало его немного фаталистом: не бывает неуязвимых, бывает мало упорства, средств и интеллекта. Однажды преследователям везет, а тебе - нет. Даже джедая можно загнать в ловушку и убить. Поэтому Бэйл Органа вполне полагался на свою охрану и удачу, а остальное оставлял на волю судьбы. Поэтому когда раздался дробный лязг, а затем флаер просел в воздухе и стал крениться набок, он поступил так, как предписывала инструкция - то есть проверил ремни безопасности и убрал в кейс свой датапад.
- Ваше высочество, - сказал коммуникатор голосом Джей Сарим, его секьюрити. - Флаер поврежден, посадка возможна, будьте готовы катапультироваться.
- Спасибо, Джей.
Внизу простирался производственный район - бесконечные ряды и ярусы теплиц и гидропонных садов, которые обслуживали сонмы дроидов и очень небольшое количество разумных. Огромные безлюдные лабиринты, в которых можно как скрыться от преследователей, так и оказаться легкой мишенью.
Флаер выровнялся, но неуклонно снижался.
- Идем на аварийную, - сказала Джей. - Здесь есть посадочные площадки для таких случаев.
- Понял.
Огромные массивы теплиц, похожие на сверкающие кристаллы, внезапно выросли по сторонам, флаер стремительно снижался, покачиваясь из стороны в сторону. Затем последовал удар, еще удар снизу, флаер завалился набок и замер.
- Связи нет, конечно? - спросил Бэйл у своих телохранителей. Скир отрицательно покачал головой, Джей на риторические вопросы не отвечала. Они выбрались из флаера и быстро перебежали на галерею, опоясывающую здание из дюрастали и транспаристила. Джей вскрыла аварийную дверь, и они оказались в теплице.
Через огромное окно был виден косо воткнувшийся в площадку флаер - левое крыло сломалось, из сопла еще шел дым, но противопожарная система, кажется, справилась. Попали не по пассажирской гондоле и не прямо по двигателю, а куда-то в мидель. Явное предупреждение. Люди, которые могут протащить в верхние районы Корусканта что-то многозарядное и попасть из этого во флаер, обычно хорошо умеют стрелять по летящим целям. Но сегодня его, похоже, хотели не убить, а напугать.
Так тоже можно жить, но это изматывает, отнимает силы. Живущий под давлением тупеет, теряет волю к сопротивлению. Иногда Бэйлу хотелось сдаться, махнуть рукой и улететь домой. Обнять жену, поехать в горы… Только тогда придется вычеркнуть из памяти коммуникатора дюжину личных номеров, чтобы больше никогда не смотреть им в лицо, не встречаться вне протокола. Этого и добивается охотник. Чтобы они разбежались, попрятались по углам, надеясь выцарапать себе кусочек спокойной сытой жизни. Чтобы само понятие Республики - общего дела, как это переводилось с древнего языка - было выхолощено, выпало из обращения. И тогда Галактика распадется, а на ее осколках охотник поставит свой трон.
Мысленно Бэйл называл его ситхом. Не может же быть так, что два разумных одновременно станут преследовать одну и ту же цель одинаковыми методами? И если джедаи уверены, что где-то в центре паутины сидит ситх, то, значит, он там сидит - а Бэйл верил джедаям, особенно тем, с кем был знаком лично. Особенно Оби-вану Кеноби.
“Я выведу тебя на свет, - пообещал он. - Сдеру с тебя маску, чтобы все увидели твою мерзкую харю”.

- Это совершенно недопустимо! - канцлер встал, опираясь ладонями о стол. - Контроль за воздушным пространством Корусканта и за перемещениями по верхним ярусам должен быть усилен!
- Не согласен. Не стоит использовать покушение на меня как предлог для усиления контроля. Если собрать воедино все эти усиления контроля за последний год, получается весьма существенное ограничение свобод граждан. Вместо того, чтобы делать пространство безопасным для жизни, вы делаете его запретным!
Канцлер отечески улыбнулся.
- Не только сенаторы возмущены участившимися покушениями. Служба безопасности не успевает предотвращать их, а ведь страдают обычно простые люди, оказавшиеся рядом с вами. Я надеюсь, вы интересуетесь статистикой петиций на общественном канале Сената?
Бэйл интересовался. И даже сделал выводы, которые, впрочем, не собирался излагать никому, кроме двух-трех человек, и канцлер в их число не входил.
- Граждане Республики голосуют за безопасность и контроль, - канцлер поднял из настольной деки проекцию с диаграммой опроса.
- Пропусками и разрешениями нельзя решить проблему безопасности. Контроль за перемещениями, турникеты и контроль переходов между секторами, может, и облегчат задачу поимки террористов, но это нарушение прав граждан на неприкосновенность. Принять этот закон означает установить слежку за каждым жителем Корусканта.
- Это временная мера, до окончания войны, сенатор.
- Как и ваши полномочия?
Канцлер снова улыбнулся, и его улыбке на этот раз сильно не хватало искренности. У него ни голос не изменился, ни интонации, а Бэйла словно оцепенение охватило.
- Сенат дал мне эти полномочия, Сенат может их прекратить, верно?
Краем глаза Бэйл уловил движение красных фигур - оба охранника оставили свои места и сдвинулись к нему, встав за спиной. Стало неуютно - да что там, по спине потянуло холодом страха.
- Я не поддержу этот законопроект и буду голосовать против.
Канцлер сел в кресло и положил руки на стол перед собой.
- Разумеется, вы должны поступать так, как того требует ваша совесть. Но и я, в свою очередь, должен дать вам совет. Будьте осторожны. Следующий террорист может оказаться удачливее. Мне будет горько сознавать, что я мог защитить вас и не сделал этого.
- Я учту это, - сказала Бэйл и развернулся к выходу.
Охранники расступились, но все же Бэйлу пришлось заставить себя сделать шаг вперед и пройти между ними.
Два мнемопатрона во внутреннем кармане отчего-то показались тяжелыми, как эксплозивные снаряды.
По дороге к офису его нагнала Мон Мотма в сопровождении дроида-секретаря. Показала жестом, что защита работает, и пошла рядом.
- Не могу поверить, Мон, но только что мне мягко и ненавязчиво угрожали прямо в кабинете канцлера, - сказал он.
- Словесно?
- О нет, это было бы слишком грубо. Исключительно жестами и мимикой.
Мон невольно засмеялась и продолжала улыбаться, пока он рассказывал, как будто это был очередной сенатский анекдот.
- Иногда у меня опускаются руки, - сказала она. - Кажется, что я ничего не могу изменить. Но потом я вспоминаю о вас, Бэйл, об Амидале, о Мине Тилс, и мне становится стыдно. Что я могу сделать сейчас?
- Нам ничего не остается, Мон, только стоять прямо и говорить правду.