"Не верь безумию любви" - немножко Баррис Оффи

[kinn]

Мастер Луминара к ней так и не пришла. Баррис и не надеялась. Она не хотела читать, и ее шкатулка с мнемопатронами так и стояла на столике, ее резная крышка и лежащий рядом датапад покрылись тонким слоем пыли. Сначала она еще пыталась медитировать - ее блокатор позволял ощущать Силу, не давал только направлять, да и вообще, медитировать можно даже без контакта с Силой, есть методики... Но все было неинтересным, пустым, серым, как пепел.
Как будто она выгорела, сражаясь со Скайуокером. Теперь-то Баррис понимала, что он не хотел ее убить, потому и провозился так долго. А она вложила в тот бой все, что у нее было, надеясь - не победить, нет, - быстро умереть. Но Скайуокер спасал свою Асоку, и Баррис была нужна ему живой. И она жалела теперь, что не шагнула навстречу его мечу.
Дни шли за днями - она не считала. Почти все время она проводила в оцепенении, которое со стороны можно было принять за медитацию. Иногда она думала - неужели так будет до конца жизни? В конце концов, решила она, всегда можно остановить сердце. Это будет трудно сделать с собой, но ничего невозможного, даже с блокатором на запястье.
Как и когда посетитель возник в ее камере, Баррис не заметила. Она еще и узнала его не сразу.
- Мастер Кеноби, - она по привычке склонила голову.
Но вставать с кровати не стала - зачем? Если сидишь в позе для медитации, то можно не вставать.
- Падаван Оффи.
- Уже не падаван, - поправила она. Тоже по привычке - привычке называть все своими именами. - Вы пришли объявить мне решение Совета?
- Нет. Совет не принял никакого решения.
- А что ж так? - спросила она.
- Одно решение Совет уже принял - и как бы не с фатальными последствиями для Ордена.
- Я не понимаю, - проговорила Баррис.
Кеноби придвинул стул и сел. Провел рукой по лицу.
- Вся эта провокация - это проверка на прочность границ. Увы, Орден без размышлений подчинился.
- Я же говорила…
Он вздохнул, провел рукой по лицу.
- Давай вспомним, что ты говорила. Первый твой тезис был таков: джедаи несут ответственность за эту войну. Что ты имела в виду?
Баррис хотела ответить - на вопросы старших надо отвечать, на вопросы мастеров особенно! - но… но она больше не была падаваном Ордена, она больше не обязана была подчиняться. И все же она мысленно зацепилась за вопрос. В самом деле, почему она так в этом уверена?
- Орден не дожен был принимать командование армией, - проговорила Баррис. - И участвовать в войне.
- Конкордат Ордена с Республикой, статья пятая - Орден должен защищать Республику от ситхов. Это война против армии, во главе которой стоит ситх. Мы не могли не исполнить свой долг.
- Орден принял командование армией рабов, - возразила Баррис.
- Да. У нас не было другого способа защитить их. Мы не могли оставить их на произвол судьбы. Как бы ты поступила на месте Совета?
- Я бы отказалась!
Мастер Кеноби смотрел на нее и молчал. Смотрел без осуждения. Он ждал продолжения. Баррис не хотела говорить, но не могла перестать думать. В самом деле, что бы она сделала? Двести тысяч человек - а теперь почти три миллиона, обязанные отработать Республике свою стоимость - пожизненный долг, пожизненный контракт. Выскальзывающий из-под республиканских законов, поскольку выгодополучатель - не отдельная персона и даже не корпорация. Несовершеннолетние - но прошедшие процедуру эмансипации, положенную по закону, плюс физиологически взрослые. Хитросплетение законов и процедур стояло стеной на пути закона о гражданских правах клонов, это Баррис знала хорошо.
- Я бы отказалась, - тихо повторила Баррис. - Пусть бы Сенат взял их на себя.
- Сенат, - сказал без выражения мастер Кеноби. - Который только что принял закон о вооруженных силах.
Баррис никогда не боялась экзаменов. Сейчас она понимала, как чувствуют себя нерадивые ученики. Ей казалось, что она знает ответ, но это оказался мираж.
- Я поступила бы так же, - проговорила она. - Орден может защищать права своих подопечных перед властями Республики всех уровней.
- Совет тоже так думал, - сказал Кеноби. - Но затем Сенат принял еще несколько законов - и в сочетании с другими оказалось, что они все же обязаны воевать. Как и мы. И что из этого следует?
- Я уже поняла, что не джедаи начали эту войну. Но джедаи ее поддерживают!
- Каким образом?
- Продолжают сражаться.
- Представь себе, что мы перестаем это делать. Остановится ли от этого война?
Баррис опустила голову. Она ощущала себя последней дурой. Она видела разоренные планеты, согнанных в рабочие лагеря их обитателей, переполненные госпиталя и рвы для общих могил, потому что вслед на армиями дроидов шли голод и эпидемии.
- Хорошо, - проговорила она сквозь зубы. - Я не права. Что дальше?
- Дальше следующий тезис - что джедаи стали злодеями этой войны. На чем он был основан?
- Из-за этой войны страдают и погибают миллионы разумных!
- Если бы джедаи покинули поле боя, этого бы не было?
- КНС не было бы необходимости сражаться!
- Было ли нужно КНС свергать законное правительство Ондерона? Захватывать Кристофсис? Сравнять с землей промышленные центры Джабиима? Блокировать Рилот?
Баррис почти ненавидела этого человека. Ненавидела его вопросы, ненавидела чувствовать себя глупой девчонкой, неспособной применить знания на практике. Она анализировала. Еще недавно все эти утверждения казались ей верными, основанными на опыте и фактах. Но стоило разложить их на составляющие - и они не то что перестали быть убедительными, они рассыпались прах. Почему же она... Почему ей казалось, что она права? Она говорила со многими людьми, они тоже думали так. Но они не были на фронте...
- Орден превратился в исполнителей воли Сената, - сказала она. - Этого вы не будете отрицать?
Мастер Кеноби покачал головой:
- Это верно. Ведь твоя интрига на это и была рассчитана?
И тут Баррис прорвало.
- Я ее ненавижу! Почему вы и Скайуокер ей все разрешали? Вы и Скайуокеру все разрешали - мы все знали, что он играет на гонках в Онокемском квартале и ходит на нижние уровни! А остальным - стой здесь, кланяйся, молчи, отвечай на вопросы. Я не хотела. Я не хотела к мастеру Луминаре! Но она же была единственная мириаланка, которая могла меня взять, больше не было никого. Почему так? Я просто не могла больше!
Волна внезапно схлынула, оставив странную легкость. Так же Баррис чувствовала себя, выкрикнув в лицо трибуналу свое признание и манифест. Она уже была преступницей. И никто больше не мог ей приказывать и требовать исполнения. Но почему, чтобы освободиться, ей пришлось убить и предать?
Она ожидала чего угодно, но только не того, что КЕноби накроет ее руку своей.
- Я сожалею, - сказал он. - Мне жаль, что я не понял этого раньше.
- Она не хотела, чтобы я училась джар-каю, - проговорила Баррис. - Целительство разрешила, это же полезно, особенно в полевых условиях. А это - нет.
Его пальцы сжались чуть крепче.
- И ты нашла себе учителя, - едва слышно проговорил он. - Учительницу.
Баррис замерла.
- Откуда вы знаете?
- Я даже знаю, кто она. Комари Воса, ученица мастера Дуку. Не прошла Испытаний и пропала без вести. Ее мечами ты сражалась с Анакином. Не знаю, как они попали к Дуку, но он отдал их Асажж Вентресс. Комари практиковала макаши джар-кай, который ты внезапно освоила настолько хорошо, что продержалась против Анакина.
- У нее обычные мечи! Она не Темная!
- Возможно. Никто не знает, где она была последние двадцать лет. Но ведь это она помогла тебе достать нано-дроиды? И она же привела тебя в клуб, познакомила с Леттой Тармонд...
Баррис кивнула. И наконец подняла голову и посмотрела Кеноби в глаза.
- Чего вы от меня добиваетесь, мастер Кеноби? - спросила она.
- Поговори с целителями, Баррис, - мягко сказал он. - Мне кажется, что Комари - или кто-то еще - злоупотребил твоим доверием.
Некоторое время Баррис молча смотрела на него, потом поняла, что сидит с открытым ртом. Пропавшая логика. Легкость, с которой она убила Летту и обрекла на смерть ее мужа. Она, целитель.
- Как ни странно, - сказал Кеноби, - но целители на втором месте по случаям обращения к Темной стороне - после Теней.
Он встал.
- Я попрошу, чтобы к тебе прислали кого-нибудь из тех, кто работает с военными синдромами. И помни - необратима только смерть.