- Понятно, что эта штука нифига не работает, - сказал Анакин. - Она на песок не рассчитана, вон, сустав уже весь стерт в хлам.
- Починить можешь? - спросил Клигг. Он сидел в гравикресле рядом с верстаком в мастерской и смотрел, как Анакин разбирает на запчасти его протез.
- Тут нечего уже чинить, проще заново собрать.
- А ты можешь?
- А то нет.
Клигг хмыкнул:
- Верю, сынок.
читать дальшеМастерская служила прямым свидетельством тому, что да, может.
Парень притащился Из Мос Айсли на хвосте Оуэна и Беру, на своем свупе. Поздоровался, не зная, что еще сказать и куда девать руки, посидел полчасика у могильного камня - плакал наверняка, потом развил бурную деятельность. Результатом стал починенный и настроенный испаритель за домом, идеально настроенная система автоматического полива в теплице с палли, отремонтированный спидер (который, видимо, впервые за всю его долгую жизнь перестало заносить вправо), пара дроидов и кухонный комбайн.
Оуэн только заглядывал, смотрел пару минут с озадаченным выражением на лице и исчезал обратно. Клиггу же было интересно, кончится ли у парня заряд и на сколько его еще хватит. Когда Беру позвала ужинать, Клигг решил, что все, но ошибся.
За ужином парень пытался поддерживать разговор, но у него ничего не выходило, и видно было, что ему сильно не по себе - как джаве в теплице. Клиггу тоже было не по себе. Потом он понял - за столом так и осталось пустое место, которое никто не занимал. Шми обычно сидела там, и, как всегда, при воспоминании о ней в груди резануло болью. Там, где раньше была она - теперь осталась прореха в самом мироздании. Черная дыра, невидимая глазу. И сын Шми явно чуял ее, оттого и едва мог говорить с ними и прятался в мастерской. Еще и глаза прятал, как будто был в чем-то виноват.
Клигг и оставил его в покое. Он и сам не знал толком, как говорить с внезапно возникшим пасынком. Чего скрывать, парень ему понравился еще в прошлый раз, но тогда они только просидели молча полночи над телом Шми, и слова не шли на ум. То, что юному Анакину не место на ферме, было видно сразу. И Шми когда-то рискнула и выиграла для него целый мир по ту сторону звезд.
Небо уже темнело, наливалось густой, темной синевой, а на западе дрожали в огненной полосе отражения двух солнц - час последнего света. Час дифракции. От пустыни тянуло жаром, но сот скал уже тянуло ветерком, который в ночи сделается холодным. Гость стоял на холмике кольцевого вала и смотрел на солнца. Оуэн подошел и встал рядом. Это вообще-то было его место, он чуть не каждый день стоял здесь, глядя, как угасает день, как белый накал двух солнц остывает до красного и чуть сплющенные шары тонут в сизом тумане. Когда огненная полоса сжалась в нитку, а с востока наползла окончательная чернота, Анакин встрепенулся.
- Извини, - сказал он слегка хрипловато. - Я, кажется, залез на твое место.
- Да ладно, - буркнул Оуэн. - Тут места хватает.
Они посмотрели друг на друга, и Оуэн понял, что его собеседник тоже вспомнил тот анекдот, который “Сидит джава в пустыне, подходит второй и говорит: “Подвинься!” Анакин улыбнулся, взгляд его ожил.
- Пойдем в дом, - предложил Оуэн. - Я сейчас поле включу.
Они спустились во внутренний дворик. Там было темно, только из двери в кухню падал прямоугольник теплого желтого света. У стены напротив в обложенном белыми камешками кругу черной, жирной земли росло тонкое деревце с узкими листьями и веточками алых цветов. У корней из пластиковой трубочки по капле сочилась вода.
- Я завтра уеду, - сказал Анакин. - Оуэн…
Он впервые назвал Оуэна по имени.
- Что?
- Я вернулся, потому что я… я обещал, что вернусь и освобожу рабов, - сказал Анакин. - Но ты же свободный. Зачем тебе это все? Что ты забыл в “Белом солнце”?
Оуэн хотел сначала ответить, что Беру - Уайтсан, и пусть сам додумывает, но это был не ответ. Сыну мамы Шми нужна была не отговорка, а что-то, на что он смог бы опереться.
- Это неважно, что свободный, - сказал Оуэн. - Я фермер. Это мое дело, земля, вода… Мы тут двести лет держим ферму. Я хочу не бояться, понимаешь? Не отводить глаза, когда вижу… всякое непотребство. Самому решать, что делать. Договариваться, это вот все. Хаттам на Татуин плевать, хоть тут все сгори. А я хочу деревья - здесь, не где-то там в Ядре.
- Разве это возможно? Ты что, хочешь к каждому стебельку трубку с водой прокладывать?
- Почему бы нет? Вода тут есть, но глубоко. Видел рядом с останцами склоны? - Оуэн махнул рукой, указывая на юг от фермы. - Там еще десять лет назад черную колючку высадили. Теперь там песок не ползет, живность завелась какая-то. Корни достают до воды, связывают песок. Потом и почва нарастет понемногу.
- Это же долго, - сказал Анакин.
- Быстро только джавы воруют, - наставительно сказал Оуэн. - И я не один такой. Поэтому я и за “Белое солнце”, что они тут хотят жизнь наладить. Ты не обижайся, я понимаю, что у тебя другое в жизни главное. Ты б на ферме и не смог, наверное. Но я там, - Оуэн показал в небо, - не смогу. Кто-то должен быть здесь, а кто-то там.
- Я понял, - сказал Анакин. - Я…
- …вернешься. Я понял. Всегда можешь рассчитывать на воду и кров.
- Спасибо.
Анакин протянул ему руку - левую почему-то - и Оуэн неловко ее пожал. Он еще постоял, слушая, как сочится вода в капиллярной сети, и глядя на мелкие алые цветы граната. Из кухни вышла Беру, встала рядом, нащупала его руку и переплела свои пальцы с его.
Перед тем, как идти спать, Беру взяла на кухне термокружку с водой и отнесла в мастерскую. Непривычные к здешнему сухому воздуху чужаки обычно с утра мучаются от жажды и из-за того, что пересыхает в горле и в носу. В доме-то климатизатор работает, но на мастерскую его мощности уже не хватает.
Как она и предвидела, Анакин еще не спал, он возился с настройкой какого-то дряхлого дроида, которого он явно вытащил из кладовки со всякой сломанной рухлядью и напевал что-то при этом. Беру прислушалась. Язык был ей незнаком, мелодия повторялась и повторялась, она была смутно знакома. Хотя беру могла бы поклясться, что ни разу не слышала эту песню.
Анакин вдруг умолк, закрыл крышку программатора, и дроид перед ним ожил. Смешной маленький дроид, похожий на черепашку с колесиками и щупальцами.
- Вот, - сказал Анакин, не оборачиваясь. - Дроид-уборщик. Умеет выметать песок. Лапки я ему поменял, накладки новые вырезал. Старые были совсем негодные.
Беру приблизилась.
Тот смерил ее глазками камер и встал в позу готовности к работе.
- Правильно, - сказал Анакин. - Это хозяйка дома. Подчинйся ей. А сейчас - на зарядку.
Дроид пискнул и уехал к другим дроидам, воткнул щуп в зарядное гнездо и замер.
- Спасибо, - сказала Беру и поставила термокружку на рабочий стол. - Я и не знала, что у нас еще и такое есть.
- Ну, он очень старый. Сейчас таких уже не делают. Процессор и мотиватор в порядке, программы я ему обновил, сломанное заменил.
ОН вытянул из коробки влажную салфетку и принялся оттирать левую руку.
- Тебе не обязательно было все это чинить. Мы не требуем платы за гостеприимство.
- Мне нравится чинить сломанное, - возразил он, словно бы оправдываясь. - Если я могу помочь, то почему бы не помочь?
Беру улыбнулась.
- Тетя Шми так и говорила. А что за песню ты пел?
- Не знаю. Это очнеь старая рилотская песня. - ОН вздохнул, прислонился к стенке и сполз по ней на пол. Прикрыл глаза и проговорил нараспев: - Мне снился дождь, мне снился сад в пустыне. Я просыпался, мечтая о любви. А время утекало из рук. Мне снилось пламя. Эти сны летят, не уставая. И в языках огня ее тень влечет желанием. Это роза пустыни, ее покрывала - обещание тайны. Она танцует в моих снах, и пламя обжигает, но наяву все иначе. Прекрасная роза пустыни - Воспоминание о садах рая. Ее аромат - как сладкий яд паденья.
- Красиво, - сказала Беру. - Я никогда не видела розы.
- Починить можешь? - спросил Клигг. Он сидел в гравикресле рядом с верстаком в мастерской и смотрел, как Анакин разбирает на запчасти его протез.
- Тут нечего уже чинить, проще заново собрать.
- А ты можешь?
- А то нет.
Клигг хмыкнул:
- Верю, сынок.
читать дальшеМастерская служила прямым свидетельством тому, что да, может.
Парень притащился Из Мос Айсли на хвосте Оуэна и Беру, на своем свупе. Поздоровался, не зная, что еще сказать и куда девать руки, посидел полчасика у могильного камня - плакал наверняка, потом развил бурную деятельность. Результатом стал починенный и настроенный испаритель за домом, идеально настроенная система автоматического полива в теплице с палли, отремонтированный спидер (который, видимо, впервые за всю его долгую жизнь перестало заносить вправо), пара дроидов и кухонный комбайн.
Оуэн только заглядывал, смотрел пару минут с озадаченным выражением на лице и исчезал обратно. Клиггу же было интересно, кончится ли у парня заряд и на сколько его еще хватит. Когда Беру позвала ужинать, Клигг решил, что все, но ошибся.
За ужином парень пытался поддерживать разговор, но у него ничего не выходило, и видно было, что ему сильно не по себе - как джаве в теплице. Клиггу тоже было не по себе. Потом он понял - за столом так и осталось пустое место, которое никто не занимал. Шми обычно сидела там, и, как всегда, при воспоминании о ней в груди резануло болью. Там, где раньше была она - теперь осталась прореха в самом мироздании. Черная дыра, невидимая глазу. И сын Шми явно чуял ее, оттого и едва мог говорить с ними и прятался в мастерской. Еще и глаза прятал, как будто был в чем-то виноват.
Клигг и оставил его в покое. Он и сам не знал толком, как говорить с внезапно возникшим пасынком. Чего скрывать, парень ему понравился еще в прошлый раз, но тогда они только просидели молча полночи над телом Шми, и слова не шли на ум. То, что юному Анакину не место на ферме, было видно сразу. И Шми когда-то рискнула и выиграла для него целый мир по ту сторону звезд.
Небо уже темнело, наливалось густой, темной синевой, а на западе дрожали в огненной полосе отражения двух солнц - час последнего света. Час дифракции. От пустыни тянуло жаром, но сот скал уже тянуло ветерком, который в ночи сделается холодным. Гость стоял на холмике кольцевого вала и смотрел на солнца. Оуэн подошел и встал рядом. Это вообще-то было его место, он чуть не каждый день стоял здесь, глядя, как угасает день, как белый накал двух солнц остывает до красного и чуть сплющенные шары тонут в сизом тумане. Когда огненная полоса сжалась в нитку, а с востока наползла окончательная чернота, Анакин встрепенулся.
- Извини, - сказал он слегка хрипловато. - Я, кажется, залез на твое место.
- Да ладно, - буркнул Оуэн. - Тут места хватает.
Они посмотрели друг на друга, и Оуэн понял, что его собеседник тоже вспомнил тот анекдот, который “Сидит джава в пустыне, подходит второй и говорит: “Подвинься!” Анакин улыбнулся, взгляд его ожил.
- Пойдем в дом, - предложил Оуэн. - Я сейчас поле включу.
Они спустились во внутренний дворик. Там было темно, только из двери в кухню падал прямоугольник теплого желтого света. У стены напротив в обложенном белыми камешками кругу черной, жирной земли росло тонкое деревце с узкими листьями и веточками алых цветов. У корней из пластиковой трубочки по капле сочилась вода.
- Я завтра уеду, - сказал Анакин. - Оуэн…
Он впервые назвал Оуэна по имени.
- Что?
- Я вернулся, потому что я… я обещал, что вернусь и освобожу рабов, - сказал Анакин. - Но ты же свободный. Зачем тебе это все? Что ты забыл в “Белом солнце”?
Оуэн хотел сначала ответить, что Беру - Уайтсан, и пусть сам додумывает, но это был не ответ. Сыну мамы Шми нужна была не отговорка, а что-то, на что он смог бы опереться.
- Это неважно, что свободный, - сказал Оуэн. - Я фермер. Это мое дело, земля, вода… Мы тут двести лет держим ферму. Я хочу не бояться, понимаешь? Не отводить глаза, когда вижу… всякое непотребство. Самому решать, что делать. Договариваться, это вот все. Хаттам на Татуин плевать, хоть тут все сгори. А я хочу деревья - здесь, не где-то там в Ядре.
- Разве это возможно? Ты что, хочешь к каждому стебельку трубку с водой прокладывать?
- Почему бы нет? Вода тут есть, но глубоко. Видел рядом с останцами склоны? - Оуэн махнул рукой, указывая на юг от фермы. - Там еще десять лет назад черную колючку высадили. Теперь там песок не ползет, живность завелась какая-то. Корни достают до воды, связывают песок. Потом и почва нарастет понемногу.
- Это же долго, - сказал Анакин.
- Быстро только джавы воруют, - наставительно сказал Оуэн. - И я не один такой. Поэтому я и за “Белое солнце”, что они тут хотят жизнь наладить. Ты не обижайся, я понимаю, что у тебя другое в жизни главное. Ты б на ферме и не смог, наверное. Но я там, - Оуэн показал в небо, - не смогу. Кто-то должен быть здесь, а кто-то там.
- Я понял, - сказал Анакин. - Я…
- …вернешься. Я понял. Всегда можешь рассчитывать на воду и кров.
- Спасибо.
Анакин протянул ему руку - левую почему-то - и Оуэн неловко ее пожал. Он еще постоял, слушая, как сочится вода в капиллярной сети, и глядя на мелкие алые цветы граната. Из кухни вышла Беру, встала рядом, нащупала его руку и переплела свои пальцы с его.
Перед тем, как идти спать, Беру взяла на кухне термокружку с водой и отнесла в мастерскую. Непривычные к здешнему сухому воздуху чужаки обычно с утра мучаются от жажды и из-за того, что пересыхает в горле и в носу. В доме-то климатизатор работает, но на мастерскую его мощности уже не хватает.
Как она и предвидела, Анакин еще не спал, он возился с настройкой какого-то дряхлого дроида, которого он явно вытащил из кладовки со всякой сломанной рухлядью и напевал что-то при этом. Беру прислушалась. Язык был ей незнаком, мелодия повторялась и повторялась, она была смутно знакома. Хотя беру могла бы поклясться, что ни разу не слышала эту песню.
Анакин вдруг умолк, закрыл крышку программатора, и дроид перед ним ожил. Смешной маленький дроид, похожий на черепашку с колесиками и щупальцами.
- Вот, - сказал Анакин, не оборачиваясь. - Дроид-уборщик. Умеет выметать песок. Лапки я ему поменял, накладки новые вырезал. Старые были совсем негодные.
Беру приблизилась.
Тот смерил ее глазками камер и встал в позу готовности к работе.
- Правильно, - сказал Анакин. - Это хозяйка дома. Подчинйся ей. А сейчас - на зарядку.
Дроид пискнул и уехал к другим дроидам, воткнул щуп в зарядное гнездо и замер.
- Спасибо, - сказала Беру и поставила термокружку на рабочий стол. - Я и не знала, что у нас еще и такое есть.
- Ну, он очень старый. Сейчас таких уже не делают. Процессор и мотиватор в порядке, программы я ему обновил, сломанное заменил.
ОН вытянул из коробки влажную салфетку и принялся оттирать левую руку.
- Тебе не обязательно было все это чинить. Мы не требуем платы за гостеприимство.
- Мне нравится чинить сломанное, - возразил он, словно бы оправдываясь. - Если я могу помочь, то почему бы не помочь?
Беру улыбнулась.
- Тетя Шми так и говорила. А что за песню ты пел?
- Не знаю. Это очнеь старая рилотская песня. - ОН вздохнул, прислонился к стенке и сполз по ней на пол. Прикрыл глаза и проговорил нараспев: - Мне снился дождь, мне снился сад в пустыне. Я просыпался, мечтая о любви. А время утекало из рук. Мне снилось пламя. Эти сны летят, не уставая. И в языках огня ее тень влечет желанием. Это роза пустыни, ее покрывала - обещание тайны. Она танцует в моих снах, и пламя обжигает, но наяву все иначе. Прекрасная роза пустыни - Воспоминание о садах рая. Ее аромат - как сладкий яд паденья.
- Красиво, - сказала Беру. - Я никогда не видела розы.
-
-
18.10.2020 в 12:45-
-
18.10.2020 в 22:43-
-
20.10.2020 в 19:00Насколько распространенной среди джедаев была способность следопыта, и насколько общеизвестной она была?
Вообще фигею от хреновости образования падаванов и их тошнотворной социализации.
Вот класса "как следует себя вести, если тебе впаяли несправедливый штраф за неправильую парковку".
Причем падаваны не виноваты.
-
-
20.10.2020 в 19:36Да сценаристам надо поотрывать те щупальца, которыми они это сочиняли для подростковой аудитории из тупых.
В книжках они вполне социализированные, ведь рыцари и падаваны - это дипломатический корпус, то есть люди и не-люди, заточенные под нахождение общего языка с кем угодно. Они скорее похожи на учеников элитных школ-интернатов.
Я бы сделала еще скидку на то, что падаваны военного времени (которым было около 13-14 лет к началу войны) просто не имеют мирного опыта. Кстати, судя по "Fallen Order" детишки были вполне социализированы - то есть тринадцатилетний пацан, сбежав с корабля с клонами в чем был, сумел скрыться, найти работу, сделать какую-никакую карьерку, а потом еще и довольно успешно сражаться и держать моральные ориентиры. Аналогично его ровесницу Сидиус и Ко сумели переделать в инквизиторшу исключительно морготовыми методами - мукой и чародейством.
Та же Асока после приказа 66 успешно скрывается, работает на Сопротивление, потом входит в контакт с Альянсом, успешно живет на нелегалке, а это требует нехилых социальных скиллов (и в книжках, даже в новом каноне, они у нее есть!).
И даже в "Ученике джедая", который я кляну на все корки, Оби-ван нормально ввинчивается в местные социальные ситуации и часто довольно успешно решает местные проблемы.
Как я это вижу. Детишки там вполне социализированные, но примерно на уровне британской закрытой школы. основная социализация у них начинается лет в 12-13, когда они либо становятся падаванами, либо получают назначение в служебные корпуса - образовательный, медицинский, агрономический, исследовательский и собственно сервисный. К концу обучения они должны иметь уровень примерно бакалавра, то есть или очень прокачанное среднее специальное, или высшее специальное. Причем базовое образование они вполне могут получать в нормальных общих учебных заведениях, а свою джедайскую специфику - внутри Ордена. Потому что нет смысла учить своих медиков и инженеров с нуля внутри Ордена - это офигенные нужны ресурсы. Они есть снаружи - в гражданских вузах и университетах. Так что общую базу джедаи должны получать именно там. А специфику и практику, все, что связано с Силой - уже в Ордене.
Но к описываемому времени у них система стала рушиться, а с началом войны рухнула совсем. Потому что по джедайским правилам падаван вроде бы и под опекой мастера, но может действовать отдельно, со всеми полномочиями джедая. То есть в 14-15 лет получить под командование батальон - и алга.
Неет, падаваны должны быть довольно своебразно, но социализированы.
-
-
20.10.2020 в 20:07Но вот "как себя вести не за линией фронта, а в обычном правовом поле (чему должен бы учить не наставник-джедай, а просто старших юнлингов в средней джедайской школе)" - провал.
Джедаи хреново умеют быть "просто гражданами"
Следопыт - это Квинлан Вос, третий сезон девятый эпизод. Чувак, который вместе с Оби Ваном ловит Зиро хатта - жутко прыгучий маньяк вида "индеец". Умеет по предмету определять, что с ним происходило.
-
-
20.10.2020 в 20:37Прием "удушение супостата" получается у сильного и разозлившегося джедая просто на эмоциях. А контрприема просто нет. Несмотря на оборонную ориентацию джедаев.
И модные среди ситхов синие молнии джедаи умеют только на меч ловить....
-
-
20.10.2020 в 23:53С молниями я долго думала. Пришла к выводу, что это как раз сырая энергия, которая сильно выжирает носителя. Поэтому джедаи ее не юзают.
-
-
21.10.2020 в 11:11Т.е. я попробовала бы незримую трубу, защищающую горло.
Или воздействовать на руку - перебить жест. Либо сбить концентрацию супостата.
А джедаи в этой ситуации просто стоят столбом.... ну или висят. Сцепка "эмоция-жест-эффект" кажется вполне очевидной, и ее осмысленно перебивать в любом месте...
А молниии... кажется, Йода где-то отражал эту хрень голой рукой.
Ну типовые же атаки. И всякий раз как новость.
Собственно, это не на джедаев наезд. Это проработка реальности такая
Джедаи могли бы так вафлить, только если бы категорически запрещали защиту от темных искусств по идеологическим соображениям.
-
-
21.10.2020 в 13:39Судя по ЛОРу, это уникум.
Или воздействовать на руку - перебить жест. Либо сбить концентрацию супостата.
А джедаи в этой ситуации просто стоят столбом.... ну или висят. Сцепка "эмоция-жест-эффект" кажется вполне очевидной, и ее осмысленно перебивать в любом месте...
Ну да. Но если искать этому внутримировое объяснение, то: джедаи не заточены на войну с себе подобными. То есть есть сколько-то Стражей и Теней, которые занимаются самопальными дарксайдерами - но то так, участковый ловит хулиганов. А вот когда полезли ученики ситхов - вот тут и оказалось, что мало кто способен эффективно противостоять "темным" техникам.
У джедаев же даже самыми распространенными стилями боя на мечах были тот, который обеспечивает личную защиту с быстрыми контратаками (Атару), полностью защитный Соресу и для особо одаренных - дуэльный Макаши, который нам с блеском демонстрирует граф Дуку (а-а, он элегантно, одной рукой, уделывает двух не самых неумелых бойцов и не особо парится. Обожаю Кристофера Ли!). А вот в ходе войны многие стали предпочитать модифицированный Соресу и Джем Со, который раньше считали агрессивным и не очень подходящим.
А молниии... кажется, Йода где-то отражал эту хрень голой рукой.
Я так понимаю, что для отражения молний надо уметь ставить щит офигенной силы, это требует мгновенного сосредоточения и это сложно. Даже мечом не все могут (но Эничка может, между прочим).
Ну типовые же атаки. И всякий раз как новость.
Так раньше не нужно было в таких масштабах.
Джедаи могли бы так вафлить, только если бы категорически запрещали защиту от темных искусств по идеологическим соображениям.
А оно, похоже, так и есть. То есть они против противника, который работает Силой и световым мечом, практически не работали. У них была группа полевых агентов, которые умели и ловили дарксайдеров - и хватало.
-
-
21.10.2020 в 13:55(Хотя я, наверное, не хочу ничего знать о джедайских стилях фехтования)
Другое дело, что форс-грип - действие мощное, но... хм... рефлекторное. Вряд ли Скай специально тренировался это делать.
Т.е. его, в отличие от молний, джедаи могли видеть в исполнении сильных, но нервных, а не только специально обученных.
-
-
21.10.2020 в 14:50Опять же. тот удар, которым Оби-ван располовинил Дарт Мола, считается ну таким, практически Темным, неэтично и все такое.
В Fallen order Цере Джанда в отчаянии и совершенно ненамеренно выдает Крик Силы - вопль, от которого все в зоне слышимости дохнет. Тоже темное искусство.
-
-
21.10.2020 в 17:46У меня есть основания предположить, что форс-грип треует большой личной силы. (А сосредоточения требуют штучки типа "придушить двоих одновременно"). Но эти основания дурацкие.
-
-
21.10.2020 в 18:17Вот насчет большой личной силы - я тоже так думаю. Потому что фишечка с ситхами в том, что они размахивают Силой направо и налево, и среднего джедая просто сметают нафиг. То есть или надо быть как Оби-ван - то есть уметь разумно воспользоваться своими возможностями, или как Анакин - иметь достаточно резерва, чтобы ввалить от души. КМК, в последнем бою с Дуку Анакин выиграл в основном благодаря преимуществу в силе и выносливости.
Опять же, Дуку виртуозно владеет всеми хитрыми фишечками типа двух действий одновременно, да и его стиль боя подразумевает тонкую концентрацию Силы и внимания. Сидиус просто шарашит по площадям - кстати, поэтому его после молний силы так перекосячило. Он явно первый раз в жизни вложил так много Силы в одно действие. А еще, сдается мне, он в смысле одаренности Силой не очень выделяется. Но у него есть три преимущества. Первое - он прирожденный убийца, у него психологического барьера перед убийством (у почти всех джедаев есть). Второе - он абсолютно хладнокровен и успевает думать. Третье - он в совершенстве освоил ситхское умение вваливать в действие больше Силы, чем нормальный одаренный. То есть ситхи регулярно пробивают дно своего колодца.
-
-
22.10.2020 в 17:19Чувак, лишенный нафиг любых мидихлорианов, но зато присутствовавший при куче мистических путешествий...
-
-
22.10.2020 в 18:20Возможно, он не дебил, а трикстер
-
-
22.10.2020 в 22:10И еще у меня сложилось впечатление, что он таки какая-то родня гунганскому боссу. К тому же он молодой очень в "Призрачной угрозе".
-
-
23.10.2020 в 01:01В старой серии игр Jedi Knight\Jedi Academy силовому захвату успешно противостоял самый обычный толчок силой по захватившему даже не слишком сильный. Что в общем то логично, ведь в 99% случаев удушающий и его жертва находятся в зоне видимости друг-дружки, а просто толкнув соперника ты сбиваешь ему концентрацию, да и приходится выбирать или ты продолжишь душить или с силой ударишься о стену или пол спиной и затылком. Так что вроде бы игровая условность, но вполне с обоснуем.