Ложиться спать уже не имело смысла. Мэйс подозревал, что это длинное заседание Совета войдет в историю строчкой "Орден объявил войну ситху Дарт Сидиусу", за которой никто не разглядит шести часов докладов, дебатов и поисков решения. Нет, заснуть не удастся. На жилом этаже его догнала Ади Галлия.
- Мэйс! Ты собираешься сегодня спать?
- Даже не рассчитываю, - буркнул он.
- Отлично. Пойдем ко мне, я тебе кое-что покажу. Кажется, я могу достаточно уверенно сказать, кто у нас был предыдущим ситхом.
В ее апартаментах было уютно, верхний свет она не стала включать, только причудливый светильник над столом. Ади заварила чай, поставила чайный прибор.
- Так кто кандидат в покойные ситхи? - спросил Винду.
читать дальше- Я думаю, что сам великий и ужасный Хёго Дамаск.
- Откуда такой вывод?
Винду встречался с великим финансистом - Дамаск умер лет десять... нет, двенадцать или тринадцать назад, как раз перед набуансикм кризисом. Винду с ним встречался и тепреь, копаясь в памяти, не мог припомнить ничгео странного - Дамаск был муун как муун, полностью лишенный даже искры дара. Хотя и Палпатин тоже производил такое же впечатление. И это не щиты, это какая-то неизвестная техника. Впрочем, за тысячу лет в подполье еще и не то можно изобрести.
- Тут очень хороший экономический анализ, - сказала Ади, раскрывая проекцию. - Финансы Дамаска стоят и за Торговой Федерацией, и за производствами дроидов, и за клонами. Я не знаю, кого Кеноби привлек к сбору данных и анализу, но они проследили финансирование первого поколения клонов до "Капиталов Дамаска".
- Очень жаль, что мы нен можем внедрить агента к Палпатину, - сказал Винду. - Скайуокер мог бы...
...Мэйс еще не успел рта раскрыть, а Кеноби жестко сказал:
- Ни в коем случае, никогда, ни за что не приказывайте Анакину следить за канцлером.
- Почему?
- Просто не делайте этого. Не надо.
Почему-то именно эта фраза и жест, ее сопровождавший, залипли в памяти намертво. Обе части экстренного заседания Совета Кеноби сидел в свободной, ничего не выражающей позе, с таким же спокойным, непроницаемым лицом, и только в этот момент его рука взметнулась в запрещающем жесте. Это было непривычно - эту вот кажущуюся свободу и непроницаемость Переговорщик обычно оставлял для работы. Хотя, если подумать, обычная его поза внимания - точно такая же рабочая оболочка.
- Ади, ты ничего необычного сегодня не заметила? - спросил он.
- Ты о Кеноби? Он всегда такой.
- У меня такое впечатление, - медленно проговорил Мэйс, - что в Совете он как на поле боя. Или на переговорах. Как будто мы ему если не противники, то и не соратники.
Ади наполнила сначала его чашку, потом свою. Тонкий, свежий, пряный аромат - Ади Галлия предпочитала кореллианский чай с мятой, кислым цитрусом и корицей.
- А ты посуди сам, чего он может ждать от Совета, с его-то историей?
Мэйс поморщился. Он помнил Оби-вана Кеноби еще с тех времен, когда тот был послушником - ничем не примечательный мальчик, средний из средних, если не считать упорства и пары совершенно неожиданных выходок. Тогда никто не видел в нем ни каких-то особых достоинств, ни перспектив. И когда пришло время решать его судьбу, все казалось очень просто: раз никто не взял его падаваном, значит, минус Рыцарский корпус. Неплохие успехи в пилотировании, но внезапно обнаруженная неспособность переносить перегрузки - минус Аэрокорпус. Для ученичества в Архивах ему не хватало набранных в гуманитарных дисциплинах баллов - минус Архив и Образовательный Корпус. Для технической службы и Инженерного корпуса Кеноби тоже сочли непригодным, хотя знаний и навыков ему хватало - но вот наставник Холлер старался не брать недобровольцев. В Исследовательский корпус кандидатов хватало, они выбрали лучших, и Кеноби в их число не попал. Оставался только Агрокорпус. Для многих, не ставших падаванами, но не желающих уходить в служебные корпуса, была еще одна возможность - вернуться домой, к семье. Но у Оби-вана не было такой возможности, на его родине от одаренных детей старались избавиться, так что до совершеннолетия он должен был находиться под опекой Ордена. В дальнейших событиях мастер Винду подозревал интригу грандмастера Йоды - иначе ничем нельзя было объяснить, что буквально в последний момент мальчика взял в ученики Квай-Гон Джинн, попутно вскрыв с большим скандалом профнепригодность одного из воспитателей и поощрение травли среди послушников. Следующие двенадцать лет эта пара была личной головной болью Мэйса Винду - мастер-нарушитель и плакатный, прямо идеальный падаван.
После мандалорской эпопеи Мэйс заподозрил, что в тихом омуте по имени Оби-ван Кеноби водятся особо хитрые и изворотливые черти. Кеноби усвоил там местные привычки, умение стрелять с обеих рук и носить доспех - каковое право было ему дано лично юной герцогиней Крайз. Мэйс много бы дал, чтобы посмотреть вживую на некоторые эпизоды этой миссии, кроме того, он подозревал, что оба отчета - и мастера, и падавана - страдают некоей... принципиальной неполнотой. Выводы из своего мандалорского опыта Квай-Гон изложил совету фразой о столетнем плане по внедрению гуманистического мировоззрения среди мандалорцев (которая вошла в поговорку), а Оби-ван в своей части отчета спрогнозировал два наиболее вероятных сценария тамошнего гражданского конфликта - с вмешательством извне и без такового. Насколько Мэйс помнил этот прогноз, сбылся он с хорошей точностью.
Однако ничто не предвещало новых потрясений до набуанского кризиса. Смерть Квай-Гона была большой потерей для Ордена, Анакин Скайуокер - неясной, но неизбежной угрозой в будущем, а победитель ситха заявил, что любой ценой исполнит свое обещание Квай-Гону обучить Анакина. "Любая цена" в случае, если бы Совет запретил обучение Скайуокера, означала, что Кеноби объявит об уходе из Ордена, почтительно поклонится Совету и отправится воспитывать и учить своего подопечного неизвестно где и неизвестно как. Потерять одного из лучших мастеров, а затем сразу его ученика, которого не только в Ордене, но и в Голонете уже окрестили Убийцей Ситха, Совет не хотел.
Следующие двенадцать лет Мэйс с болезненным интересом наблюдал дуэт Кеноби и Скайуокера, который оказался еще хуже, чем дуэт Джинна и Кеноби. Тактический гений и непредсказуемость Скайуокера в сочетании с непоколебимой дипломатичностью и устойчивостью Кеноби были смертельно эффективны. А потом оказалось, что во всем Ордене больше всего боевого опыта у Кеноби, и он же понимает, что нужно делать с армией. После хаоса первого года войны Кеноби сумел упорядочить управление армией, разработать тактику и стратегию и добился перевеса над КНС.
Но Ади Галлия была права - никогда, ни за что, ни в коем случае Кеноби не обратился бы к Совету за помощью, пока речь не шла об успехе миссии. Кеноби никогда не исповедовал в открытую принцип "Проще сделать и получить по заслугам, чем просить разрешения", но часто ему следовал. Нет, он не скрывал своих сомнений, но и помощи не ждал. Скайуокер был таким же, даже еще хуже - воистину армия из одного человека, ходячий индикатор утечек и пробоин.
Оглядываясь назад, Мэйс видел, что и сам приложил к этому руку. Тут было ничего не исправить.
- Тебе это не нравится. Тебе не нравится Скайуокер, - сказала Ади.
- Если бы ты видела точки уязвимости так, как я их вижу, боялась бы так же, как я.
- Ого! Мэйс, я никогда не думала, что ты можешь чего-то бояться.
- Я иной раз стараюсь на него прямо не смотреть. Потому что он не просто одна значимая уязвимая точка, там их много. Представь себе человека, любое действие которого может разрушить мир. Любое. Внезапно.
- А Кеноби?
Мэйс хмыкнул.
- Он в этом смысле обычный средний джедай.
- Я бы не назвала его средним. Мы слишком привыкли судить по мощи в Силе и по боевому мастерству, но посмотри: кто сумел создать управляемую армию? Кто разработал устав и тактику, кто лучший стратег Республики? За кем больше всего удачно разрешенных конфликтов и устойчивых соглашений за последние десять лет? И даже если не обращать внимания на шумиху в медиа, Мэйс, Кеноби свое прозвище получил не за красивые глаза. И ты сам предложил ввести его в Совет.
- Заметь, Ади, все эти достижения никак не связаны с Силой.
- Это так кажется. Я же считала статистику за последние десять лет. Кеноби всегда находит критические точки и старается их убрать. ОН эффеткивный посредник не потому, что хороший дипломат - хотя он хороший дипломат, а потому, что он слушает Силу. Знаменитое его тактическое предвидение сюда же.
- Ты видела это тактическое предвидение в деле? - хмыкнул Винду. - Я видел. Выглядит это примерно так. Операция уже началась, и тут Кеноби говорит: "У меня плохое предчувствие". Все начинают оглядываться по сторонам, находят какую-нибудь засаду, ликвидируют ее. Операция идет себе идет, тут надо куда-то лезть. Кеноби останавливается на входе, говорит: "Кажется, это ловушка". Я его спрашиваю: "Что будем делать?" - а он мне отвечает: "Как что? Залезем в нее".
Ади засмеялась.
- Ты понимаешь, я от него ждал какого-то изменения в плане, чего-то умного. А он - "Залезем в ловушку и посмотрим, что там внутри".
- И вы...
- Залезли в ловушку, выгребли батальон дроидов и неожиданно ценную информацию вместе со специалистом, - буркнул Винду, глядя в пасмурное небо за окном. - Но на фоне Скайуокера это еще ничего. Скайуокер на вопрос "Что делать? Какой у нас план?" - просто хватается за меч и отвечает: "План? Все за мной!"
- Правда?
- Спроси адмирала Юларена. Хотя он уже смирился.
- Но у них самый низкий процент потерь.
- Вот поэтому Кеноби и получил под командование треть всей республиканской армии. Когда он планирует военные действия сам, без указаний сверху, он не проигрывает. И поэтому Йода считает, что он будет лучшим командующим Ордена в войне с ситхом.
- Мэйс! Ты собираешься сегодня спать?
- Даже не рассчитываю, - буркнул он.
- Отлично. Пойдем ко мне, я тебе кое-что покажу. Кажется, я могу достаточно уверенно сказать, кто у нас был предыдущим ситхом.
В ее апартаментах было уютно, верхний свет она не стала включать, только причудливый светильник над столом. Ади заварила чай, поставила чайный прибор.
- Так кто кандидат в покойные ситхи? - спросил Винду.
читать дальше- Я думаю, что сам великий и ужасный Хёго Дамаск.
- Откуда такой вывод?
Винду встречался с великим финансистом - Дамаск умер лет десять... нет, двенадцать или тринадцать назад, как раз перед набуансикм кризисом. Винду с ним встречался и тепреь, копаясь в памяти, не мог припомнить ничгео странного - Дамаск был муун как муун, полностью лишенный даже искры дара. Хотя и Палпатин тоже производил такое же впечатление. И это не щиты, это какая-то неизвестная техника. Впрочем, за тысячу лет в подполье еще и не то можно изобрести.
- Тут очень хороший экономический анализ, - сказала Ади, раскрывая проекцию. - Финансы Дамаска стоят и за Торговой Федерацией, и за производствами дроидов, и за клонами. Я не знаю, кого Кеноби привлек к сбору данных и анализу, но они проследили финансирование первого поколения клонов до "Капиталов Дамаска".
- Очень жаль, что мы нен можем внедрить агента к Палпатину, - сказал Винду. - Скайуокер мог бы...
...Мэйс еще не успел рта раскрыть, а Кеноби жестко сказал:
- Ни в коем случае, никогда, ни за что не приказывайте Анакину следить за канцлером.
- Почему?
- Просто не делайте этого. Не надо.
Почему-то именно эта фраза и жест, ее сопровождавший, залипли в памяти намертво. Обе части экстренного заседания Совета Кеноби сидел в свободной, ничего не выражающей позе, с таким же спокойным, непроницаемым лицом, и только в этот момент его рука взметнулась в запрещающем жесте. Это было непривычно - эту вот кажущуюся свободу и непроницаемость Переговорщик обычно оставлял для работы. Хотя, если подумать, обычная его поза внимания - точно такая же рабочая оболочка.
- Ади, ты ничего необычного сегодня не заметила? - спросил он.
- Ты о Кеноби? Он всегда такой.
- У меня такое впечатление, - медленно проговорил Мэйс, - что в Совете он как на поле боя. Или на переговорах. Как будто мы ему если не противники, то и не соратники.
Ади наполнила сначала его чашку, потом свою. Тонкий, свежий, пряный аромат - Ади Галлия предпочитала кореллианский чай с мятой, кислым цитрусом и корицей.
- А ты посуди сам, чего он может ждать от Совета, с его-то историей?
Мэйс поморщился. Он помнил Оби-вана Кеноби еще с тех времен, когда тот был послушником - ничем не примечательный мальчик, средний из средних, если не считать упорства и пары совершенно неожиданных выходок. Тогда никто не видел в нем ни каких-то особых достоинств, ни перспектив. И когда пришло время решать его судьбу, все казалось очень просто: раз никто не взял его падаваном, значит, минус Рыцарский корпус. Неплохие успехи в пилотировании, но внезапно обнаруженная неспособность переносить перегрузки - минус Аэрокорпус. Для ученичества в Архивах ему не хватало набранных в гуманитарных дисциплинах баллов - минус Архив и Образовательный Корпус. Для технической службы и Инженерного корпуса Кеноби тоже сочли непригодным, хотя знаний и навыков ему хватало - но вот наставник Холлер старался не брать недобровольцев. В Исследовательский корпус кандидатов хватало, они выбрали лучших, и Кеноби в их число не попал. Оставался только Агрокорпус. Для многих, не ставших падаванами, но не желающих уходить в служебные корпуса, была еще одна возможность - вернуться домой, к семье. Но у Оби-вана не было такой возможности, на его родине от одаренных детей старались избавиться, так что до совершеннолетия он должен был находиться под опекой Ордена. В дальнейших событиях мастер Винду подозревал интригу грандмастера Йоды - иначе ничем нельзя было объяснить, что буквально в последний момент мальчика взял в ученики Квай-Гон Джинн, попутно вскрыв с большим скандалом профнепригодность одного из воспитателей и поощрение травли среди послушников. Следующие двенадцать лет эта пара была личной головной болью Мэйса Винду - мастер-нарушитель и плакатный, прямо идеальный падаван.
После мандалорской эпопеи Мэйс заподозрил, что в тихом омуте по имени Оби-ван Кеноби водятся особо хитрые и изворотливые черти. Кеноби усвоил там местные привычки, умение стрелять с обеих рук и носить доспех - каковое право было ему дано лично юной герцогиней Крайз. Мэйс много бы дал, чтобы посмотреть вживую на некоторые эпизоды этой миссии, кроме того, он подозревал, что оба отчета - и мастера, и падавана - страдают некоей... принципиальной неполнотой. Выводы из своего мандалорского опыта Квай-Гон изложил совету фразой о столетнем плане по внедрению гуманистического мировоззрения среди мандалорцев (которая вошла в поговорку), а Оби-ван в своей части отчета спрогнозировал два наиболее вероятных сценария тамошнего гражданского конфликта - с вмешательством извне и без такового. Насколько Мэйс помнил этот прогноз, сбылся он с хорошей точностью.
Однако ничто не предвещало новых потрясений до набуанского кризиса. Смерть Квай-Гона была большой потерей для Ордена, Анакин Скайуокер - неясной, но неизбежной угрозой в будущем, а победитель ситха заявил, что любой ценой исполнит свое обещание Квай-Гону обучить Анакина. "Любая цена" в случае, если бы Совет запретил обучение Скайуокера, означала, что Кеноби объявит об уходе из Ордена, почтительно поклонится Совету и отправится воспитывать и учить своего подопечного неизвестно где и неизвестно как. Потерять одного из лучших мастеров, а затем сразу его ученика, которого не только в Ордене, но и в Голонете уже окрестили Убийцей Ситха, Совет не хотел.
Следующие двенадцать лет Мэйс с болезненным интересом наблюдал дуэт Кеноби и Скайуокера, который оказался еще хуже, чем дуэт Джинна и Кеноби. Тактический гений и непредсказуемость Скайуокера в сочетании с непоколебимой дипломатичностью и устойчивостью Кеноби были смертельно эффективны. А потом оказалось, что во всем Ордене больше всего боевого опыта у Кеноби, и он же понимает, что нужно делать с армией. После хаоса первого года войны Кеноби сумел упорядочить управление армией, разработать тактику и стратегию и добился перевеса над КНС.
Но Ади Галлия была права - никогда, ни за что, ни в коем случае Кеноби не обратился бы к Совету за помощью, пока речь не шла об успехе миссии. Кеноби никогда не исповедовал в открытую принцип "Проще сделать и получить по заслугам, чем просить разрешения", но часто ему следовал. Нет, он не скрывал своих сомнений, но и помощи не ждал. Скайуокер был таким же, даже еще хуже - воистину армия из одного человека, ходячий индикатор утечек и пробоин.
Оглядываясь назад, Мэйс видел, что и сам приложил к этому руку. Тут было ничего не исправить.
- Тебе это не нравится. Тебе не нравится Скайуокер, - сказала Ади.
- Если бы ты видела точки уязвимости так, как я их вижу, боялась бы так же, как я.
- Ого! Мэйс, я никогда не думала, что ты можешь чего-то бояться.
- Я иной раз стараюсь на него прямо не смотреть. Потому что он не просто одна значимая уязвимая точка, там их много. Представь себе человека, любое действие которого может разрушить мир. Любое. Внезапно.
- А Кеноби?
Мэйс хмыкнул.
- Он в этом смысле обычный средний джедай.
- Я бы не назвала его средним. Мы слишком привыкли судить по мощи в Силе и по боевому мастерству, но посмотри: кто сумел создать управляемую армию? Кто разработал устав и тактику, кто лучший стратег Республики? За кем больше всего удачно разрешенных конфликтов и устойчивых соглашений за последние десять лет? И даже если не обращать внимания на шумиху в медиа, Мэйс, Кеноби свое прозвище получил не за красивые глаза. И ты сам предложил ввести его в Совет.
- Заметь, Ади, все эти достижения никак не связаны с Силой.
- Это так кажется. Я же считала статистику за последние десять лет. Кеноби всегда находит критические точки и старается их убрать. ОН эффеткивный посредник не потому, что хороший дипломат - хотя он хороший дипломат, а потому, что он слушает Силу. Знаменитое его тактическое предвидение сюда же.
- Ты видела это тактическое предвидение в деле? - хмыкнул Винду. - Я видел. Выглядит это примерно так. Операция уже началась, и тут Кеноби говорит: "У меня плохое предчувствие". Все начинают оглядываться по сторонам, находят какую-нибудь засаду, ликвидируют ее. Операция идет себе идет, тут надо куда-то лезть. Кеноби останавливается на входе, говорит: "Кажется, это ловушка". Я его спрашиваю: "Что будем делать?" - а он мне отвечает: "Как что? Залезем в нее".
Ади засмеялась.
- Ты понимаешь, я от него ждал какого-то изменения в плане, чего-то умного. А он - "Залезем в ловушку и посмотрим, что там внутри".
- И вы...
- Залезли в ловушку, выгребли батальон дроидов и неожиданно ценную информацию вместе со специалистом, - буркнул Винду, глядя в пасмурное небо за окном. - Но на фоне Скайуокера это еще ничего. Скайуокер на вопрос "Что делать? Какой у нас план?" - просто хватается за меч и отвечает: "План? Все за мной!"
- Правда?
- Спроси адмирала Юларена. Хотя он уже смирился.
- Но у них самый низкий процент потерь.
- Вот поэтому Кеноби и получил под командование треть всей республиканской армии. Когда он планирует военные действия сам, без указаний сверху, он не проигрывает. И поэтому Йода считает, что он будет лучшим командующим Ордена в войне с ситхом.
-
-
05.12.2020 в 15:07Для меня всегда было загадкой, в чем крутизна Кеноби. Постепенно проясняется.
А какой версией биографии Кеноби ты пользуешься? Вроде как мандалорская сага - из мультсериала.
-
-
05.12.2020 в 17:36-
-
05.12.2020 в 17:38-
-
05.12.2020 в 18:19-
-
05.12.2020 в 20:45