Из школьной программы

[Kinn]

Не может сын глядеть спокойно
На горе матери родной,
Не будет гражданин достойный
К отчизне холоден душой,
Ему нет горше укоризны...
Иди в огонь за честь отчизны,
За убежденье, за любовь...
Иди, и гибни безупречно.
Умрешь не даром, дело прочно,
Когда под ним струится кровь.
(Н.Некрасов)

Мы это в школе учили. И до сих пор вся эта гражданская лирика входит в программу. Не знаю, как сейчас в школе трактуют народовольцев, хождение в народ и земства. И как тогдашнее правительство в порядке укрепление вертикали власти выковало из движения сторонников просвещения и постепенных улучшений железные когорты эсеров и большевиков. Тоже ведь давили общества любителей природы и просветительских лекций.
Так вот, преемственность российской культуры касательно власти проста - все забыть и ничему не учиться.
Что и было продемонстрировано сегодня в аэропортах Внуково и Шереметьев в прямом эфире - десятки онлайн-трансляций освещали возвращение Навального с того момента, как он направился в аэропорт, и до ареста.
Казалось бы - человек после лечения возвращается на родину. Власти многократно утверждали, что Навальный вобще никому не интересен, так, оппозиционеришка без аудитории. И ради этого человека изменили маршрут самолета, нагнали в оба аэропорта полицию, повинтили десятки, если не сотни встречающих, ну и самого его тоже арестовали. Опубликованное заявление ФСИН - это образец лицемерия.

И еще на ту же тему:



Это пели люди, которые за участие в шествии могли получить нагайкой поперек лица или срок в Акатуе. Которых пороли за неснятую перед губернатором шапку и протесты против бесчеловечных условий содержания в тюрьмах и на каторге. И тогдашнее российское общество ничуть не удивилось ответной реакции - выстрелу Веры Засулич и ее оправданию, например.
Учите историю, мать вашу!

@темы: государство и право, В России две беды...

Comments

[Atanvarnie]

Так вот, преемственность российской культуры касательно власти проста - все забыть и ничему не учиться.

Увы. Как там говорится? Те, кто знает историю, обречены смотреть на то, как другие ее повторяют? В прошлом году я читала дневник гимназического учителя, работавшего в Барнауле после революции 1905 года, и постоянно выписывала цитаты, которые идеально описывают нынешнее положение вещей на просторах бывшей Российской империи. Вот хотя бы...

___________________________________________________________________
Каждый день в гимназии ждет какая-нибудь неприятность со стороны председателя. Сегодня он был на моем уроке в VII классе. Все время что-то писал и иногда иронически улыбался. Вероятно, подготовляет материал для доноса. При желании придраться есть к чему. Отвечали как раз о Лермонтове и, делая его сопоставление с Байроном, одна девица говорила о связи байронизма с Великой французской революцией и о влиянии на Лермонтова наступившей после восстания декабристов реакции. Все это фактически, конечно, верно. Во всяком университетском курсе и во всяком учебном пособии научного характера (вроде книга Н. Котляревского) можно это найти. Но у нас это все может быть сочтено криминалом. Недаром же, например, наш окружной инспектор всегда подчеркивает, что николаевское царствование не было реакционным. Кому же должны следовать преподаватели: научным трудам и своим университетским профессорам или фантазиям окружного инспектора, который не получил даже высшего образования? И как при преподавании таких предметов, как история и словесность, избежать «крамольного» элемента, когда писатели-классики почти сплошь «неблагонадежные»? Классиков же в пуришкевичевском духе, которыми можно бы их заменить, просто не существует. Не найдется также и ни одного ученого труда, освещающего историю или литературу с точки зрения наших «охранителей», или, вернее, «задопятов», потому что и история и литература есть картина постепенной эволюции и прогресса человечества. И воочию видя в этом зеркале, как живое побеждает мертвое, как может истолковывать это объективный ученый в смысле диаметрально противоположном?
_____________________________________________________________________
Вечером проверял работы VII класса. Писали о Рудине и Агарине. Сочинения домашние, т. е. большие. И проверка их идет очень медленно. А тут еще кроме проверки правильности содержания, стиля и орфографии приходится проверять с точки зрения благонадежности, притом благонадежности даже не полицейской (с этой точки зрения благополучно), а еще более строгой — школьно-педагогической. Попадаются, например, фразы вроде «жестокое подавление восстания декабристов», «общественная мысль 40-х годов, стесненная строгой цензурой», «наступила реакция», когда «Николай I держал все общество в стеснительном положении» и т. п. С научной точки зрения все это верно, непредосудительно даже с полицейской точки зрения; но как педагог, памятуя, что все это может попасть к начальству и быть поставлено мне в счет, я должен делать на полях строгие окрики и зачеркивать все такие места, как будто бы не соглашаясь с ними. А тут, как назло, Б-ский вчера специально вызывал меня к себе, чтобы потребовать представления ему этих работ сразу после проверки и еще до выдачи их ученицам. Хочет, наверно, опять повыкапывать что-нибудь ради своих доносительных целей. А в доносах своих он способен воспользоваться даже и не такими еще вещами. Начальница как-то написала на адресе попечителю: «Его Высокопревосходительству», вместо «Его Превосходительству». Б-ский заметил, что она не по чину взвеличала его. «Ну что ж?» — отвечала та: «Маслом каши не испортишь!» И что же оказывается? Б-ский не преминул донести в округ в официальной бумаге о таком якобы непочтительном выражении начальницы. Если же дело касается политики, тут уж надо вовсе ухо остро держать. А то того и гляди слетишь!
_____________________________________________________________________
Слышал еще некоторые подробности о пребывании попечителя. На этот раз он остался больше доволен частной гимназией, где учительницы не идут дальше утвержденных учебников, старого не спрашивают, с учениц почти никакой работы не требуют, вследствие чего они и поражают всякого беспристрастного человека своим слабым знанием и развитием. В V классе, например, у них писали переложение тут же прочитанного им отрывка «Воспитание Лизы Калитиной» (его же готовили и дома); тогда как у нас вполне справлялись уже с темой «Дикой как тип самодура». Но попечителю как охранителю юношества от просвещения то и приятно, что они не залетают далеко. «Вот здесь и учебники, какие надо» — хвалил он, — а по адресу нашей гимназии изрек: «Не люблю я, когда историю преподают женщины (в частной гимназии между тем тоже историчка); у мужчин еще ничего, а у них все какие-то реформации да революции».
_____________________________________________________________________

А позавчера открыла фэйсбук, и пожалуйста. Дурная бесконечность.

[Kinn]

Atanvarnie, вот-вот. Я публицистику девятнадцатого века читать не могу, на нервный смех пробивает.

[Бесполезное имя]

Так у беларусов и сейчас все возможности отхватить по лицу, не то что приняв участие в марше, а просто неудачно сходив за булкой.

[Kinn]

Бесполезное имя, я в курсе, комментатор выше - как раз оттуда.