"Не верь безумию любви" - интермедия, Ассаж Вентресс против Оби-вана Кеноби

Эта интермедия должна идти после первой части, я ее расширила и дополнила.


Камера где-то в нижних уровнях Храма была устроена на совесть. Асажж, тем не менее, тщательно осмотрела ее. Нет, увы, ни малейшей щелочки в защите. Еще бы - этим камерам тысяч пять лет, и сидели в них и ситхи, и лорды ситхов не чета самой Асажж. Как ни обидны были слова Дуку, брошенные ей этим его презрительным тоном, Асажж знала, что он прав. Никакой она не ситх, а вся эта Тьма, которую она щедро плескала вокруг себя - ее собственная. Она пробовала практики джедаев, но в нетерпении их бросала. Они требовали от нее терпеливо настраивать свое восприятие на тонкие, плохо различимые уровни, врастать во Вселенную, а Асажж не хотела никаких единений. Была она против всего мира - и всё.
Она всегда думала, что в Храме джедаев ее ждет только смертная казнь. Но ей почему-то списали прошлые подвиги и просто отдали джедаям - и пусть делают с этой недоситхом что хотят. А они ничего не делали, только препроводили в камеру со всеми удобствами и хорошей едой, вон даже картины на стенах висят - голография с каким-то симпатичным пейзажем и вертикальный свиток с медитационным узором. Вот только Асажж не умела медитировать по-джедайски. Оставалось скучать и предаваться воспоминаниям. Или фантазиям.
Поэтому когда внезапно в одной из стен появился прозрачный проем, закрытый силовым полем, а за ним замаячила знакомая фигура, Асажж почти обрадовалась. Кеноби наклонил голову, приветствуя ее. Асажж скривила губы. Мог бы не трудиться.
- Зачем пришел? - спросила она. Голос прозвучал незнакомо.
- Узнать, не нужно ли тебе чего, и поблагодарить.
- Поблагодарить?
Он с ума сошел, что ли?
- Ты помогла Тано и Скайуокеру, и я тебе благодарен.
Асажж вскинула голову.
- А надо было ее убить! И я бы тогда не сидела тут.
- Боюсь, Асажж, ты бы вообще нигде не сидела. Тебя убили бы те, кто стоит за Баррис Оффи. Или Анакин. А ему это совсем не нужно.
Челюсти сами сжались. Асажж до сих пор не могла понять, как недоученная джедайка сумела подстеречь ее и оглушить.
- Что ты собираешься делать дальше? - продолжал он
- А у меня есть выбор?
- Ты можешь остаться в Храме. Пройти обучение. Когда-то у нас уже были ученицы из Ночных Сестер, после обучения они обычно покидали Орден.
Он серьезно? Асажж было до смерти любопытно, чем их наука отличается от учения Дуку, да и умения лишними не бывают, но представила себе, что придется каждый день встречаться с Кеноби, видеть это ироничное выражение на спокойном лице, а еще разговаривать. С ним или с другими такими же - спокойными, окруженными тяжелым облаком Силы, отстраненно-вежливыми… Нет.
- Не хочу. Другие варианты?
- Можешь уйти. Трибунал тебя оправдал по этому делу, а Орден на тебя в суд подавать не будет, хотя ордер о запрете на въезд в миры Ядра затребовал.
- А если я выйду, а потом подстерегу тебя и убью?
Он пожал плечами.
- Попробуй.
- Тебе что, не хочется мне отомстить? Меня уже тошнит от ваших праведных рож! Отпустить, как же!
- Ты не совершала массовых убийств, геноцида, не начинала сама боевые действия, не порабощала и не обращала в рабство разумных. Ты просто воевала. Более того, ты отказалась от участия в войне.
- Ты кое-что не упомянул, Кеноби. Или ты забыл, что я пытала пленных? Что ты хочешь от меня в обмен на свою забывчивость? В обмен на все это? - она обвела рукой свою камеру, больше похожую на апартамент в средней руки гостинице. Если, конечно, не присматриваться к мелочам.
- Ассаж, - он вздохнул. - Твой мастер должен был объяснить тебе, что такое права пленных и заключенных.
- Моему мастеру нет дела до ваших прав!
- Я не говорю о Дуку, - мягко сказал он. - Я говорю о рыцаре Кае Нареке, твоем учителе.
Асажж будто по лицу ударили. Она по инерции думала о Дуку как о своем мастере. Но откуда этот…
- Откуда ты узнал его имя?
- Я видел изображение в твоем зале трофеев на Раттатаке. И отыскал в архивах записи о нем. Рыцарь Кай Норек был Дозорным в секторе Трилон и пропал без вести примерно пятнадцать лет назад. Он нашел тебя и взял в ученицы, верно? Может быть, он даже назвал тебя своим падаваном.
Асажж стиснула челюсти.
- А Дуку искал себе бойца - вроде того забрака по имени Мол, которого я убил на Набу. И ему сказали, что он может найти себе кого-нибудь на аренах Раттатака. И он нашел тебя.
“Это я нашла его, джедай, - мысленно ответила Асажж. - Я думала, что он заменит мне мастера Кая”.
- Но не стал учителем, как ты ни старалась. Потому что ему не нужны были ученики. И… он не заменил тебе мастера Кая.
- Откуда ты знаешь?
- Кай Нарек был другом моего учителя, Квай-Гона Джинна. А Квай-Гон был учеником Дуку, когда Дуку еще был джедаем. Могу ли я не знать, какими они были учителями? И я знаю, каким стал Дуку - я не доверил бы ему сейчас не то что ученика, а корабельной крысы.
Он помолчал.
- Так вот, Асажж, - сказал он. - Я не верю, что твой учитель не объяснил тебе, почему с с пленными, даже врагами, следует обращаться хорошо.
- И почему же? - она сложила руки на груди и дернула плечом.
- Потому что он зависит от тебя во всем, и ты стоишь на позиции власти. Ты можешь уничтожить его - но будет ли это победой?
- Как будто нет?
- Мы считаем победой примирение и улучшение. Победа - когда всем стало лучше. Когда побежденный не таит злобы и не мечтает о мести. Поэтому важнее всего - сохранить достоинство. Унижая того, кто находится в нашей власти, мы унижаем себя.
Криффы и раваки, он говорил точно с теми же интонациями, что и мастер Кай! Голос другой, более молодой, мягкий - но интонации те же.
- Не верю, что ты вот это все говоришь МНЕ от чистого сердца. Кеноби. Только не ты.
Он поймал ее взгляд - голубые глаза, она не смогла отказать себе и не полюбоваться хотя бы секунду, не отвела взгляд сразу. И зря. Он поднял внешние щиты. По ними не было ненависти, не было злорадства. Не было и жалости. Чисто, как в медотсеке. Светло. Просторно. И тепло. Это длилось три удара сердца, потом щиты сомкнулись вновь - непрошибаемые, непоколебимые щиты, о которые три года назад она безуспешно билась и так и не смогла взломать.
“Разум нельзя взломать извне, - сказал где-то в глубине памяти чуть хрипловатый негромкий голос. - Только сам разумный может открыть его. Опасно ломать врата разума, если они замкнуты перед тобой, Асажж, и прежде всего для того, кто ломает”.
- Меня поздно учить, джедай, - проговорила она, чувствуя, как холодеет лицо. Поздно ты всрался меня вербовать, поздно пытаешься заменить мне… отца, ведь мастер Кай был мне названным отцом. Поздно ты появился. Где вы были, когда мастер Кай умирал у меня на руках?
- Как скажешь, Асажж.
Он повернулся уйти.
- Погоди. Этот Мол, забрак. Которого ты убил… каким он был?
Кеноби поднял руку с коммом, включил. В голубоватом конусе над его запястьем возникла фигура - горящие золотом глаза, черные зигзаги татуировок по красной коже, венец рожек надо лбом.
- Знаешь, в чем ирония ситуации, Кеноби? - сказала она. - Он мог бы быть моим братом. Он датомирец, как и я. Он не забрак. Такой вот у нас половой диморфизм. Но я не буду мстить за него. Я и за себя не буду.
Кеноби молча поклонился и ушел, стена снова превратилась в каменную.
Асажж улеглась на кровать и долго, в подробностях, предавалась воспоминаниям и фантазиям. Каким было его лицо, когда она снимала с него маску боли! Какая там ирония - только страдание, отчаяние, страх. И власть надо всем этим была у нее. И теперь Асажж смаковала мгновения этой власти, настолько полной, насколько может быть полной власть над бессильным и беспомощным существом. И вдруг ее пронзила мысль - он не был бессилен. Да, он не сопротивлялся, но он же сбежал! Он сумел заставить себя пережить нестерпимую боль и освободился от маски. Достоинство? Он его и не терял. Как мастер Кай - в самые худшие времена ничто не могло унизить его. Ничто не могло бы сломать. Это она, дура, так хотела снова услышать “девочка” и “мой падаван”, что повелась на Дуку. И шаг за шагом спустилась на дно - сама, все сама. Асажж уткнулась лицом в подушку, чтобы не зарыдать в голос, точно как тогда, почти десять лет назад, над прогоревшим костром мастера Кая.

@темы: Звездные Войны, "Не верь безумию любви", Star Wars

---

"Не верь безумию любви" - еще продолжение! опять разговоры.

Когда Мэйс Винду вышел из зала совета - последним, зашифровав протокол и отправив его в архив, он обнаружил, что день не кончился. В холле башни его ждал Скайуокер.
- Что-то еще? - спросил Винду.
- Да. Можно вернуть Асоке Тано ее оружие?
- Подробнее, пожалуйста, - Мэйс вызвал лифт и жестом пригласил Скайуокера составить компанию.
- Она сейчас работает телохранительницей у сенатора Наберрие, - сообщил Скайуокер. - С привычным оружием она могла бы быть более…эффективной.
Винду вздохнул. Когда Скайуокер подражал манере Кеноби, выходило ужасно, хотя по-своему эффективно.
Лифт остановился на нужном этаже.
- Идем.
Скайуокер шагал рядом с ним, мрачный и сосредоточенный.
Они прошли в рабочий кабинет. Сейчас голопроекции были все выключены, терминал спал. Винду указал Скайуокеру на кресло в эркере, а сам открыл сейф и достал шкатулку, на которой косо была приклеена этикетка с именем Асоки Тано.
- Держи. Как она там вообще?
- Нормально, - ответил Скайуокер, разглядывая шкатулку и явно размышляя, как бы побыстрее удрать. - Она это умеет. Ну и не на фронте все-таки.
Винду поставил на столик между ними полупрозрачные чашечки на фарфоровых подставках, налил густо-рубиновой жидкости - над чашечками поплыл сладкий цветочный аромат. Сел. Скайуокер разглядывал его со странным выражением лица - видимо, пытался сообразить, что он такого натворил, что его приглашает побеседовать глава Ордена.
- Кеноби, похоже, до сих пор думает, что вся эта история была сорвавшейся операцией? - спросил Винду.
- А чем она была?
- А это нас проверяли на прочность и сообразительность, - сказал Винду, разглядывая свою чашку на просвет. - Девочка эта, Бэррис, утверждает, что она разочаровалась во всем и вот так выразила свое неприятие философии и практике Ордена. Видишь дырку?
- Слишком хитрая интрига, - ответил Скайуокер. - И ее кто-то учил. Мастер Ундули не практикует джар’кай, и никто из тех, кого я спрашивал, никогда не видел, чтобы Бэррис брала уроки. Асока ей тоже ничего не показывала. И стиль сам по себе странный. Я тогда сказал, что она имитировала Вентресс, но потом понял, что нет. Ее просто учил кто-то, кто учился вместе с Вентресс. Или кто учил.
- Так вот, Скайуокер, она не помнит, кто ее учил. И утверждает, что все сама. Но целители говорят, что в памяти у нее пробелы. О которых Бэррис не подозревает и не может их отследить. А знаешь, что у нее было триггером?
Скайуокер на риторический вопрос отвечать не стал.
- Ты и твоя падаванка. Это когда их на Джеонозисе завалило, а ты их откопал. Девочка Бэррис посмотрела на тебя и как ты готов за свою ученицу срыть все на километр вглубь и разметать по закоулочкам, и решила, что ее мастер к ней слишком холодна и несправедлива. Кроме того, ты в ее возрасте уже стал рыцарем и почти сразу получил ученицу. А она все еще падаван. И вообще Орден неправ.
- И что? - спросил Скайуокер.
- Это еще не главное. Главное, Скайуокер, то, что Сенат напринимал таких законов, что мы мало что можем сделать. Мы обязаны подчиняться законам Республики, у нас вроде бы есть права, но с новыми законами мы оказываемся жестко подчинены даже не Сенату, а исполнительному комитету и лично канцлеру. И проверили, будем мы подчиняться или дадим отпор.
- Это значит, - медленно сказал Скайуокер, - что у противника есть возможность нас уничтожить. И мы знаем, какая.
- Думай дальше. Настоящая военная верхушка в лице Таркина продемонстрировала нам, что вертит законом, как хочет. По одному и тому же обвинению два совершенно разных приговора. Но все в рамках закона, заметил? А главное - или мы соглашаемся, что нас судит военный трибунал, мы же генералы и коммандеры, либо оказываемся вне закона все.
- И поэтому вы исключили и выдали Асоку?
- Считаешь, не надо было?
- “Пусть лучше один погибнет, чем все”, так?
Винду поморщился - он не ожидал, что гнев Скайуокера так резко и сильно ударит в его щиты.
- И в общем, ты прав. Так делать было нельзя.
Скайуокер посмотрел на Винду с крайним недоверием, но промолчал.
- И то, что говорит Бэррис - тоже верно. Мы перерождаемся в нечто иное, чем не должны быть. Принимаем опрометчивые решения.
- “Тьма надвигается, молнии бьют по вершинам, рушатся башни, гаснет огонь в очаге…” - проговорил Скайуокер.
- Это ты к чему?
- Это так. Стихи. Просто образ очень похож.
Винду хмыкнул - то ли он спроецировал, то ли для Скайуокера его щиты не так уж непроницаемы.
- В старой альдераанской поэзии еще и не такое есть. “Мой свет угасает - не сразу, не так, не мгновенно. Мой свет угасает как зимний закат - постепенно. И медное солнце уходит во тьму, оставляя рассеянный отблеск и алую полосу вдоль горизонта. Я слепну, на дне моих глаз выжжен огненный диск предзакатного солнца. Мой свет угасает. Я помню все меньше мелодий. Рассвет не настанет. И черное солнце восходит.” Хорошо описывает наши нынешние отношения с Силой.
- А мы вообще будем с этим что-то делать? - спросил Скайуокер.
- Уже делаем. Всего я тебе сказать не могу, но ты не единственный инициативный изобретатель в этом муравейнике. И у нас хронически не хватает людей. У нас кое-где войсками командуют старшие падаваны, оставшиеся без мастера, потому что мастеров некем заменить.
- А еще на эти места Сенат ставит людей по назначению губернаторов, да?
- И ты сам знаешь, как эти люди распоряжаются солдатами, - в тон ему ответил Винду.
Нет, все-таки даже когда Скайуокер хорошо держал щиты, все его эмоции можно было читать по лицу.
- Чья это была идея - подсунуть мне падавана?
- Чем ты недоволен? Ты вообще в курсе, что в попадаешь в десятку самых молодых рыцарей, но по возрасту появления падавана уверенно лидируешь?
- Да мне все равно, - возмущения СКайуокер даже не скрывал. - Вы прислали мне четырнадцатилетнюю девчонку на войну! В разгар операции.
- Ну извини. У нас тут бродят неприкаянные подростки в возрасте падавана, на которых не хватает наставников. У нас, Скайуокер, проблема - впервые за тысячу лет возрастная группа от 10 до 15 по численности превосходит остальные. Мы подняли верхнюю границу до 15 лет, но учителей все равно не хватает.
- Я больше никого не возьму. Даже и не заикайтесь.
- Тебе никто и не даст. Ты из более-менее нормальных детей делаешь свое подобие. И знаешь, что я тебе скажу? Двух Скайуокеров Храм не выдержит. Нам и одного-то многовато.
Скайоукер вдруг прекратил плескать эмоциями куда попало и тихо сказал:
- Я знаю, что вы были против того, чтобы я учился.
- Был. Я, в общем, до сих пор не уверен, что мы поступили правильно. Но Кеноби сказал, что обещал тебя учить - и исполнит обещание любой ценой. А я же знал, как он к этому серьезно относится, как он ждал посвящения… Он в своем роде не хуже тебя - упирается на самом неожиданном месте, так что не сдвинуть.
- Я не знал, - Скайуокер нахмурился.
- Ну вот будешь знать. Нарушителем всегда был Квай-Гон, - Винду привычно назвал его по личному имени, и это столь же привычно кольнуло в груди. Тринадцать лет - но не утихает. - Его падаван, наоборот, считался самым правильным. И первое, что он сделал, став рыцарем - нарушил правила. Потребовал мало того, чтобы тебя взяли, но и чтобы ты сразу стал его падаваном.
- И Совет взял и согласился?
- Пришлось. Кеноби очень жестко потребовал. И ты был уже полностью инициирован,не имея ни малейшего понятия, что делать с Силой. Для него это в результате обернулось к лучшему. Для тебя - не знаю.
- Почему?
- Ты - уязвимая точка. Я видел это с первого дня. Вижу сейчас. Так не бывает - чтобы человек был уязвимой точкой так долго. Но… вот передо мной джедай Анакин Скайоукер - и он уязвимая точка. И вот передо мной канцлер Шив Палпатин - и он тоже уязвимая точка.
Что хорошо - так это что Скайуокер подхватывает мысль на лету, без долгих объяснений.
- Первичная точка я, а канцлер вторичная, потому что он связан со мной?
- Хороший вопрос. - Винду потер подбородок. - Не думаю. Вы в этом смысле не связаны. И еще неизвестно, что на самом деле является второй уязвимой точкой - Палпатин как таковой или канцлер.

Свой чай Скайуокер, оказывается, выпил. Ну да, Кеноби каф не пьет, всегда заваривает сладкие цветочные смеси. Винду наконец-то отпил из своей чашечки. Даже остывший, чай был приятен на вкус и радовал беспечной свежестью. И нельзя ведь сказать, что Скайуокер ему не нравится - действует эффективно, головы не теряет, отличный боец и инженер, но в Силе ощущается ярко и опасно. Потому что непредсказуем. И эмоционально нестабилен. Пусть подумает насчет канцлера.
Прямо говорить о том, что все последние политические перемены сходятся к канцлеру, Винду не стал. Канцлер покровительствовал Скайуокеру с детства, помог поступить в технический университет по индивидуальной программе, просто интересовался. Скайуокер канцлера уважал и, похоже, был к нему привязан. А отвлекаться от привязанностей и трезво оценивать ситуацию так и не научился. Ну, пусть подумает. Мозги там хорошие, профессора хвалили. Интересно, до чего додумается.

@темы: Звездные Войны, "Не верь безумию любви", Star Wars

---

"Не верь безумию любви". Снова джедаи и немного Падме

Во плоти на Совете присутствовала лишь половина членов. Остальные были колеблющимися голопроекциями. Оби-ван занял свое место. Его не оставляли смутные недобрые предчувствия - собственно, они преследовали его с самого начала войны, но сейчас словно бы кто-то вопил ему уши, точнее, в тот орган, которым он предчувствовал.
Анакин вошел в зал Совета стремительно, мрачный, как туча.
- Мастера, - он слегка поклонился. - Я надеюсь, мастер Шаак Ти доложила о том, что предшествовало инциденту?
- Разумеется, - Шаак Ти чуть наклонила увенчанную монтралами голову.
- Отлично. - Анакин поднял из центра зала столик и положил на него две стика для биообразцов. - Это чипы, которые я приказал извлечь у моих коммандос. Один я вскрыл и взломал код.
И тут Оби-ван понял, что его так давит - это был едва сдерживаемый гнев Анакина. Он не был направлен ни на кого из присутствующих, он был… против мировой несправедливости.
- Чип находится вблизи лобных долей мозга и связан дополнительными проводящими путями с волевым центром. - Анакин развернул проекцию с объемным сканом, на котором алым штрихом было отмечено положение чипа. - Обычно он инертен. При приеме сигнала на определенной частоте чип транслирует команду, которую невозможно перебить волевым усилием носителя.
- В ответ на наш запрос о функции этих чипов каминоанцы ответили, что это часть программы лояльности клонов… - начал Ки-Ади-Мунди.
- Неважно, что они ответили! - перебил его Анакин. - Я не обнаружил никакого постоянного воздействия. Солдаты, у которых извлекли чип, не проявляют никаких отклонений ни в тестах, ни в обычном поведении. Файвз, которого расстреляла охрана Канцлера, был из моих коммандос. Один из лучших разведчиков. Его информация всегда была достоверна. Ни одного провала. С чипом или без чипа - он не мог покушаться на жизнь высшего лица Республики.
- Вы полагаете, рыцарь Скайуокер, что каминоанцы нам лгут? - вкрадчиво спросил Коулман Ккай.
- Да. И я знаю, что убило мастера Типлар.
- Не кто, а что? Интересная постановка вопроса, - усмехнулся Ки-Ади-Мунди.
- Ее убил вот этот чип. Сбой в схеме. Тап попал под электромагнитный удар, чип перемкнуло. И он выполнил приказ, который был там закодирован.
- Убей? - предположил Колар.
- “Убей джедая”, - сказал Анакин. - Вокруг Тапа были солдаты, были обычные люди и дроиды, но он убил именно джедая. Вот запись, которую сделал меддроид - это сочли бредом, но это не бред, это дошедший до сознания приказ, который Тап не должен был осознать.
- Не может быть, - проговорила Шаак Ти.
- Ну почему же, - вступил в обсуждение Оби-ван. - Это очень хорошо сочетается с теми фактами, которые нам известны о создании армии.
- Мастер Сайфо-Диас не мог…
- Кто сказал, что армию заказал Сайфо-Диас? - Оби-ван подался вперед. - По архивным данным, он погиб в тот год на Фелуции, но ни его корабль, ни его меч, ни его останки не найдены до сих пор, а на Фелуции в тот год не было конфликтов, требующих вмешательства джедаев. Когда я попробовал поднять архивы Сената и выяснить, с какой миссией отправлялся на Фелуцию Сайфо-Диас, мне было отказано под тем предлогом, что списки того времени засекречены по приказу канцлера Валорума.
- Мастер Кеноби, вы полагаете, что кто-то мог внести ложную запись в архивы Ордена? - снова Коулман ККай, штатный скептик Совета.
- Один раз это уже было сделано, из материалов были удалены все упоминания Камино, - спокойно сказал Оби-ван, пытаясь не поддаться волне Анакина. - Клоны, Камино, мастер Сайфо-Диас и его очень своевременная гибель, примерно одновременная подделка записей об этом - по отдельности ничего не значат, вместе - диверсия.
- Тогда расследуйте это дело, мастер Кеноби, - подал голос Мэйс Винду.
- Пожалуй, я присоединюсь к этой миссии, - сказал Пло Кун.
- Решено, вдвоем отправитесь вы, - подвел итог Йода. - Что с чипами предлагаешь ты делать, юный Скайуокер?
- Я требую извлечь их у всех солдат Республики, - твердо сказал Анакин.
- Но если это действительно то, что обеспечивает их лояльность… - начал Коулман.
- Нет, - Анакин в очередной раз прервал магистра. - Нет. У них есть убеждения и воля служить Республике. Это, - он указал на чипы на столике, - рабство.
По его коротким, рубленым фразам Оби-ван понимал, что Анакин удерживает свой гнев, и откликнулся в Силе, предлагая поддержку. Дышать стало легче.
- Мы должны сначала проследить за поведением тех, у которых чипы извлечены, - сказал Мэйс Винду.
Анакин рванул с плеча тунику. Под ключицей у него был алый крестообразный шрам.
- Здесь был чип с детонатором, - сказал он. - Я не поведу в бой рабов.
Лучше бы он взорвал тут гранату, - подумал Оби-ван. Ошеломление было бы меньше.
- Я поддерживаю предложение Скайуокера, - внезапно сказал Пло Кун. - Его объяснения кажутся мне разумными.
- Могу я задать вопрос рыцарю Скайоукеру? - спросила Ади Галлия.
- Да, пожалуйста, - немного растерянно ответил Анакин. Он всегда терялся, встречая вместо сопротивления сотрудничество.
- Что из себя представляют эти чипы технически? И как вы их нейтрализуете?
- Каминоанцы в отчете написали, что это биополимерные схемы, вживляемые в мозг клонов на ранней стадии развития. Они дорастают до нужного размера и формируют схему уже на месте. Обычный полевой медсканер их не видит, потому что чип не имеет чужеродных включений и теряется на фоне окружающих тканей. Стационарный госпитальный сканер видит чип, но считает его или опухолью, или уплотнением. Первые два чипа нам пришлось извлекать вслепую, только по локации Силой. На третьем я понял что биочип проще разрушить на месте. Одним импульсом можно выжечь схему, а подложка со временем будет выведена из организма в кровотоке. Как опухоль.
- А мы имеем право на такое вмешательство? - спросил Ки-Ади-Мунди, обращаясь скорее к Винду и Йоде.
- Статус клонов - собственность республиканского правительства под управлением Ордена, - ответил Винду. - Законопроект о гражданстве до сих пор не прошел слушания.
Оби-ван видел, что Анакин стиснул зубы, еле сдерживаясь, чтобы не сказать все, что он думает по этому поводу. Говорить это Совету было бессмысленно, а сенатской подкомиссии Анакин уже все высказал полгода назад. Комиссия два с лишним года гоняла проект туда и сюда, и почти все джедаи-генералы перебывали на ее заседаниях.
- И дети, - сказала Шаак Ти. - Если Скайуокер прав, то эта операция, проводимая на детях, является обращением в рабство. Мы должны это прекратить. Практики ускоренного выращивания, суггестия, обучение под давлением - прописаны в техническом задании, и моих полномочий недостаточно, чтобы их отменить.
- Я полагаю, мы можем обратиться с этим к оппозиции, - сказал Оби-ван. - Точнее, к фракции Бэйла Органы и Амидалы Наберрие.
Они успешно отклонили пзакон и новом поколении клон-солдат, - задумчиво сказал Мэйс Винду. - Смогут ли они через такой короткий промежуток времени добиться еще одного решения?
Оби-ван отметил, что Винду не сомневается в том, что Органа и Наберрие согласятся. Кажется, никто не сомневался.
- Но такое решение можно провести через военный комитет, - ответил Оби-ван.
- Тогда вы с Шаак Ти поговорите с сенаторами.
- Управление безопасности опять запросило сопровождение для сенатора Наберрие на срок до десяти дней, - сказала Ади Галлия и посмотрела на Анакина, который так и стоял в центре. - Предлагаю традиционно отправить рыцаря Скайуокера. Потому что мастер Кеноби и мастер Пло-Кун должны успеть со своим расследованием, пока их армии находятся на отдыхе и переформировании.
- Что насчет предложения Скайоукера по чипам? - спросил Пло Кун.
- Насколько я знаю Скайуокера, - сказал Винду, морщась, как от головной боли. - Он уже и излучатель собрал. Я прав?
- Да, мастер Винду, - ровно ответил Анакин.
- Давай сюда.
И едва успел поймать патрон с мнемокристаллом.

***
Вот так вот — возвращаешься поздно вечером из театра, отпускаешь охрану и понимаешь, что ты в апартаментах не одна. Кто-то был сегодня тут, ел за этим столом, сидел на диване, глядя на закат, оставил на столике футляр с ремнабором... Падме улыбнулась и тихо прошла в спальню.
Конечно, вот и он — и даже не проснулся, когда она подошла и села на край кровати. Хотя если к двери прикоснулся бы кто-то другой — он бы вскинулся, хватая свой меч, это Падме не раз наблюдала. Но он спал, уткнувшись лицом в ее подушку, и от не просохших толком волос на светлой наволочке расплывалось темное влажное пятно. Она покачала головой — опять устал так, что сил не было даже высушить волосы после душа, и наверняка заснул, едва добрался до постели. Впрочем, она чувствовала себя точно так же.
Падме скинула пеньюар и легла рядом, обняла, уткнувшись носом ему куда-то между лопаток.
Ей было четырнадцать, когда она покинула родительский дом. Падме жила в тесных каютах космических станций и во дворцах, меняя жилища точно так же, как она меняла одежду, прическу, грим, язык общения и стиль речи. Она думала, что не тоскует по дому, по личному центру Вселенной. Но эта тоска, смутный, неясный зов сердца толкнул ее к Анакину, навстречу его одержимости и страсти, и рядом с ним Падме обрела дом. Рядом с ним она всегда засыпала и спала спокойно.
Кругом трясся и расползался по швам весь мир, гремела война, но тут была ее точка опоры, глаз бури, место спокойствия.
Анакин был ее домом.

@темы: Звездные Войны, "Не верь безумию любви", Star Wars

---

"Не верь безумию любви", дальше-дальше

Убедившись, что Анакин спит, а у дверей его каюты стоит часовой, в задачу которого входит направлять всех, кому нужен генерал Скайуокер, сразу к генералу Кеноби, Оби-ван отправился в расположение штаба своей Третьей Армии и вызвал Коди. Тот вошел, отдал честь.
- Вольно, Коди, - сказал Оби-ван.- Садись.
Клон сел, положив шлем на стол.
- Ты в курсе дела Тапа и Файвза? - спросил Оби-ван.
- Да, сэр. Я подписывал рапорт и списание вместе с Рексом.
- Знаешь о чипах?
- Да, сэр.
Лицо Коди было совершенно спокойно, но Оби-ван ощущал его волнение и странное, испытующее внимание.
- Тогда слушай приказ. Нигде не фиксировать, после исполнения - забыть.
Оби-ван выложил перед Коди патрон с чертежом и схемой и гаситель.
- Чертежи отдашь техникам, чтобы они собрали сколько могут таких устройств. Это возьми сейчас, выбери кого-нибудь надежного. Я приказал всем пополнению пройти медосмотр. Во время медосмотра и вакцинации нужно погасить у них у всех чипы. То же самое сделать со всеми клон-солдатами. Ни у кого из наших чип остаться не должен. По выполнении - доложить. Сам пройди процедуру сразу, первым.
Облегчение, радость, удовлетворение - хотя на лице Коди ничего не отразилось.
Он взял патрон и гаситель.
- Будет исполнено, генерал.
- Будь осторожен.
Коди коротко кивнул и ушел.
Оби-ван проводил его взглядом.
Их отношения с Коди можно было бы назвать дружбой - если бы они не были командиром и подчиненным. Клоны-командиры Третьей армии не слишком стеснялись разговаривать по-мандалорски в присутствии генералов-джедаев и коммандеров-падаванов. Оби-ван с чисто этнографическим интересом отмечал, что воспитанники мандалорских сержантов-инструкторов были более сплоченными, более зрелыми и сознательно принимали на себя долг защищать Республику - вернее, тех, кто не может сражаться сам. Во многом они и были мандалорцами, но без заносчивости и самоуверенности мандо’аде. Оби-Ван знал мандо’а, знал жизнь мандалорцев - и для посторонних мог даже сойти за мандалорца при желании, как было , когда он изображал наемника Рака Хардина. Для клонов этого было достаточно, чтобы считать его своим. Он даже слышал, как его называют “братом братьев”. Это было лестно. Хотя Анакина они звали братом просто так и даже в лицо. Генерал-губернатор Таркин однажды выговорил генералу Скайуокеру за панибратство с подчиненными, на что Анакин ответил, что он не солдат, а джедай, и потому будет общаться со своими людьми так, как считает нужным, гос-по-дин генерал-губернатор - внезапно с сильным акцентом Внешнего Предела, так что последние слова прозвучали как оскорбление.
Оби-ван подозревал, что старшие клоны уже все между собой обсудили, и теперь ждали, как поведут себя генералы-джедаи. Да уж, нам не избежать экзамена на этическую состоятельность, подумал он.


Мастера Типли Оби-ван нашел на обзорной палубе. Она стояла, заложив руки за спину и смотрела на освещенный солнцем бело-зеленый бок планеты. Ее алые сенситивы слегка шевелились. Ощутив его присутствие, она обернулась.
- Мастер Типли, - он поклонился.
- Мастер Оби-ван Кеноби, - пропела она голосом, похожим на легкий, серебряный звук флейты.
Оби-ван снова склонил голову.
- Анакин Скайуокер сообщил мне результаты расследования, - сказала она. - Что вы намерены делать?
- Я намерен уничтожить чипы, - сказал Оби-ван.
- Это лучше оставить в тайне.
- Вы совершенно правы.
Он протянул ей патрон с информацией.
- Здесь схема прибора, который нейтрализует чипы.
Она взяла патрон - горячие пальцы на миг коснулись ладони.
- Я рада, что вы приняли такое решение, мастер Оби-Ван.
Типли и ее сестра принадлежали не к корускантскому Храму, а к храму Эедит на Девароне, и Оби-ван раньше не встречался с ней.
- Эта война… - сказала Типли своим серебряным голосом. - Эта война меняет нас. Я чувствую, как она прорастает сквозь меня, отгораживает от живого течения Силы. - Она подняла голову и посмотрела на Оби-вана ярко-синими глазами. - Я не понимала своей утраты, пока не потеряла сестру. Так больно!
Она приложила руки к груди.
Ее щиты раскрылись. Горе, печаль, отчаяние, как монотонный свист ветра в глубоком горном ущелье… Она не была воином, понял Оби-ван. Ее меч не отнял ни одной жизни. Она была - музыка, ветер, сияющий горный снег, утешение и гармония. И вот - она была на войне, и тьма отравляла ее воздух…
В других обстоятельствах Оби-ван не поступил бы так, но сейчас он шагнул к Типли и обнял ее.

@темы: Звездные Войны, "Не верь безумию любви", Star Wars

---

Эх, вот и настало время жалоб. Понятно, что дайри мрут, но моя френд-лента довольно живая. И увы, опять я вляпалась в ту же лужу - пишу текст, который становится неинтересен даже моим двум с половиной читателям после второй части.
Странное ощущение - писать никому не нужный текст, который у меня в голове уже проигрался в виде красочного фильма до самого конца. Бессмысленное, но отчасти забавное занятие.

---

"Не верь безумию любви" - еще часть

В Храм они вернулись примерно в одно время - и, учитывая,с какой скоростью Анакин гонял на своем спидере, прощание затянулось. Иногда Оби-ван подсчитывал, кто в курсе, что рыцарь-джедай Скайуокер, возвращаясь в столицу из действующей армии, проводит больше времени в одном из сенатских компаундов, чем в Храме. Список получался внушительный, но у Оби-вана не было ни сил, ни решимости предупреждать Анакина, что он опасно себя ведет. Оби-ван не сомневался, что Бэйл Органа тоже в курсе, но в этом человеке он был уверен.
Поужинали они с Анакином вместе. В конце концов, они так и жили в одном блоке - Анакину было лень перебираться куда-то, а после Джабиима они редко надолго оставались в Храме. Асока вообще считала своим домом “Решительный”. И все равно здесь осталось слишком много от нее, ее ощутимо не хватало.
Коммы пискнули у обоих одновременно.
- Ринго Винда, - сказал Анакин. - А ты?
- У меня Рилот снова, - отозвался Оби-ван.
- 212-му давно пора отойти на отдых, - сказал Анакин. - Конвой - это почти отдых.
Оби-ван вздохнул и поклялся себе, что потребует от Совета дать ему передышку. Ему казалось, что Анакин потерял границу между войной и мирной жизнью. 501 легион затыкал все дыры, какие только можно было найти, как будто больше никто из республиканских генералов не умеет проводить быстрые операции. Он даже пожалел, что не дал Анакину предлога остаться у Падме и на эту ночь. Но тогда вопросы начали бы задавать и в Храме.

Против ожидания, на этот раз конвои на Рилот никто не побеспокоил. У сепаратистов тоже не хватало людей, чтобы командовать их бесконечными армиями дроидов. У Оби-вана даже было свободное время, которое он употребил с пользой. История и статистика - вот воистину устрашающее оружие. Результаты анализа хорошо сходились с тем, что было представлено на совещании у Падме. Еще полгода назад, получив такие результаты, он бы ужаснулся. Но сейчас не было ни времени, ни сил ужасаться. На войне Оби-ван научился тому, что спасти хоть что-то - уже достойный исход сражения. У ситха было много лет, чтобы построить свою теневую структуру и разваливать Республику, а на ее руинах планировать себе империю. Прогноз давал от года до трех месяцев до коллапса. И план спасения хотя бы чего-то, который Оби-ван смог придумать, был прост и невыполним. Совершенно невыполним. И он никак не мог понять, что делать с армией. Куда неведомый ситх собирался деть три миллиона человек, которыми командуют его заклятые враги, которые достаточно сильно преданы именно этим врагам… Где засада?
Все следующее заседание совета Оби-ван просидел молча. В конце концов, он присутствовал там удаленно и не мог понять, что думают о деле остальные члены Совета. Не очень-то он верил, что клоны без контрольных чипов будут нелояльны. Кроме того, Оби-ван знал обоих фигурантов дела - и сержанта Тапа, который внезапно среди боя застрелил мастера Типлар, и Файвза, который без чипа внезапно стал буйным и чуть не убил канцлера. Кроме того, Анакина как свидетеля на Совет не вызывали, хотя по рапорту гвардии последним, с кем встречался Файвз, был именно генерал Скайуокер. В рапорте выходило, что встреча была ловлей на живца, но Анакин просто не мог поступить так со своим бойцом.
Поэтому Оби-ван внимательно изучил и отчет Шаак Ти, к которой первой кинулся Файвз и которая его и привезла на Корускант и устроила встречу с канцлером, и запрос от Совета в каминоанский центр клонирования, и ответ оттуда. Якобы неисправный чип пропал, Тап убит, Файвз убит, Анакина срочно услали на переформирование, а требование предоставить для анализа стандартный рабочий чип каминоанцы будут гонять по бюрократичесимк кругам долго и упорно, это даже не надо было обращаться к Силе, чтобы предсказать.
Оби-ван знал, что у него за спиной многие поговаривают, будто бы он тактический пророк. Ну да, каждый джедай в той или иной мере краткосрочный пророк - опережающее предвидение есть у всех. Оби-ван знал таких, у кого оно простиралось не на секунду-другую, а на несколько минут вперед. Самое поганое, что Оби-ван и правда знал за собой способность предчувствовать неладное. “У меня дурное предчувствие” - вот как это называлось. Последнее время, правда, было сложно отличить, где предчувствие, а где точное знание причин и следствий. Но сейчас предчувствие просто вопило, и Оби-вану стоило большого труда отгородиться от него и не паниковать, потому что фелинкс сожри это предвиденье, оно запускало круг физической паники, с бессонницей, тошнотой и утратой мелкой моторики.
На базе - 212-й тоже пошел на переформирование, и пока клон-коммандеры принимали распределяли очередных “чистюль” в сверкающих новеньких доспехах, Оби-ван нашел Анакина.
Тот был в медотсеке, делал пометки в списках личного состава, пока новички проходили медосмотр и какую-то процедуру. Увидев Оби-вана, Анакин передал датапад сержанту Данго, который был при нем кем-то вроде адъютанта, и поманил Оби-вана за собой.
В каюте Анакин первым делом включил какую-то штуку, втиснутую в корпус электромагнитной гранаты.
- Это что? - спросил Оби-ван, усаживаясь на свободный стул.
- Скрамблер. От подслушки. Как прошел последний Совет, на который меня не позвали даже как свидетеля? Познавательно, правда?
- Ты о чипах?
- О них, да.
Анакин выглядел усталым, как будто не спал несколько дней подряд и не ел толком. Ну да. Некому бегать за командирским обедом в столовую и стоять над душой, пока не поест. Хотя во время ученичества Анакину не надо было напоминать поесть.
- Что у тебя было с Файвзом? О чем вы говорили? - спросил Оби-ван.
- Толком ни о чем. Он сильно нервничал и повторял, что боится доверять даже мне и Рексу. Но кое-что сказал. Он, ты понимаешь, был убежден, что канцлер в курсе, зачем эти чипы нужны. И точно знает, что они нужны для того, чтобы клоны исполнили один-единственный его приказ.
- “Убей джедая?”
Анакин посмотрел Оби-вану в глаза.
- Ты мне веришь? - требовательно спросил он.
- Абсолютно, - ответил Оби-ван, чувствуя, как собирается где-то над желудком холодный комок дурного предчувствия.
- Я тут собрал своих старших, - сказал Анакин. - Мы обсудили чипы и решили, что это дун каим.
Слово было даже не из мандалорского, который был у большинства клонов вторым языком, а из того языка, который был родным для Анакина - бэйсика Внешних Территорий, потому что ни в основном, ни в мандалорском нет слова, которое в достаточной степени соответствовало бы этому - крайняя, отвратительная мерзость, несовместимая с жизнью и достоинством. Дун каим - отобрать воду у идущего в пустыне. Дун каим - выдать кого-то надсмотрщику. Дун каим - сделать из разумного существа вещь.
Анакин вытащил из беспорядка на своем рабочем столе запечатанный стик для биопроб и толкнул над столом Оби-вану в руки.
- Вот тебе целый чип. Рекс пожертвовал. А чип Риджа я раскурочил.
- Что ты нашел?
- То же, что и Файвз. Он одноразовый. После активирующего импульса стекает в соплю, остатки выводятся через кровь, субстрат идет на достройку синапсов. В общем, я тут собрал штуку. Которая дает похожий импульс и разрушает чип. Приказал всем пройти процедуру.
- Так ты новичков загнал на медосмотр, чтобы удалить чипы?
- И тебе советую.
Анакин, не глядя, пошарил между мотками провода и добыл устройство, которое выглядело как плод греха медицинского инъектора и ручного тестера.
- Вот. Наводить по отметке, для верности даешь два импульса.
Оби-ван взял устройство.
- А схема вот этого вот устройства у тебя есть?
- Я даже полную документацию сделал. Надо заказать небольшую партию, а то два гасителя на три миллиона человек - это как-то стремно.
- Анакин.
- Да?
- Ты вообще ел сегодня?
- Нууу… наверное.
- Так, - Оби-ван встал, пряча в поясную сумку гаситель и стик с чипом. - Поднимайся. Пойдем.
- Куда? - не понял Анакин.
Оби-ван вздернул его на ноги.
- В столовую. Я смотрю, ты привык, что Асока вокруг тебя бегает и кормит с ложечки. Соберись. Если ты свалишься даже не в бою, а посреди базы, будет только хуже.
Анакин даже не сделал попытки высвободить руку.
- Я не могу. Я не могу ни есть, ни спать, потому что мне… снова снится всякая дрянь… Но я ее не помню!
- Анакин.
Тот прикрыл обведенные темными кругами бессонницы глаза.
- Это перегрузка. Мы глохнем, понимаешь? Вокруг нас погибают разумные - каждый день, и никакие щиты не спасают. У тебя перегрузка.
Анакин еще постоял, собираясь с духом.
- Хорошо. Пойдем.

@темы: Звездные Войны, "Не верь безумию любви", Star Wars

---

Пересмотрела начало "Атаки клонов".
А-а, блин, заткнитесь все, кто обвиняет Оби-вана в том, что он невнимателен и имеет плохой контакт с воспитанником!
Анакину не жмет рассказать учителю о своих ночных кошмарах и о том, что его прет находиться рядом с Падме. Intoxicating! Он так и сказал. И что отвечает Оби-ван? "Будь осторожен, эмоции могут подвести". Никаких нравоучений.
А выговаривает ему за то, что Анакин повелся на на идею Падме устроить ловлю на живца.
При этом Анакин постоянно включает режим говноподростка в самое неподходящее время.
И когда они ловят наемницу-оборотня, Оби-ван сразу принимает выводы Анакина и применяет их в действии. Без всяких игр в иерархию. И слегка охуевает, когда Анакина начинает нести и он всерьез угрожает и давит на пойманную Зам. Видимо, Анакин впервые настолько теряет берега.

@темы: Звездные Войны, Star Wars

---

"Не верь безумию любви", продолжение

Мне очень жаль, что из "Мести ситхов" вырезали ВСЮ политику и половину действий Падме. Ей оставили только любовную линию, и это ужасно. Так что я возвращаю все эти сенаторские собрания на место, только и всего.



Если Бэйл Органа и удивился, получив приглашение на встречу от Амидалы Наберрие, то внешне он этого никак не показал. Приглашение было вполне официальным, каждый сенатор получал такие сообщения десятками - то комитет по снабжению армии приглашает, то комиссия по адаптации беженцев Среднего Предела, то группа культурной интеграции… Большую часть секретарь отправлял в архив, ответив вежливой отпиской. Но приглашения, подписанные несколькими именами, Бэйл принимал всегда. К тому же в личную почту упала шифрованная записка от Амидалы, в которой она просила его поделиться тем, что он ей недавно показывал. Сводку по вторичным экономическим показателям миров Ядра, да. Бэйлу не нравилась эта картина, но он не знал, что с ней делать. Аналитики головы ломали, в чем причина - война войной, но результаты не укладывались в теоретический прогноз. Один человек - и даже группа людей - не в состоянии увидеть картину происходящего в Галактике в достаточной полноте и с достаточными подробностями. Бэйл подозревал, что какие-то детали теряются на разных стадиях анализа, стандартные процедуры обработки данных могут вообще не учитывать эти факторы. Значит, нужны нестандартные. Нужно наложить разные картины и посмотреть, что получается. Амидала явно пришла к тому же выводу.
Кто еще приглашен - он не знал. Амидала всегда успешно скрывала то, что хотела скрыть, но Бэйл ей доверял. Он ничуть не удивился, увидев, кто пришел. Мон Мотма - очень хорошо, глава комитета по экономическим проблемам. Ния Алавар и Таннер Кадаман - положение в Среднем пределе, до которого у Бэйла, сенатора от планет Ядра, не доходят руки. Все остальные - из близких фракций, с которыми не раз выступали единой коалицией. Вот Бела Иблиса он не ожидал, это было неожиданно. И трое джедаев, при виде которых у Бэйла похолодело рядом с сердцем.
Он не раз видел в работе дуэт Кеноби и Скайуокера. Идеально учтивый, ироничный, уравновешенный и спокойный Переговорщик - и импульсивный, совершенно не скрывающий эмоций Анакин “За мной!” Скайуокер. Хотите, чтобы проблема была решена? Требуйте, чтобы Орден направил к вам Кеноби и Скайуокера с двумя батальонами и крейсером поддержки! То, что этот дуэт теперь сидит на неафишируемом собрании у Амидалы, что джедаи - и именно эти! - пришли к политикам, означало, что случилось что-то серьезное. И с ними тут же девочка-падаванка, которую кто-то собирался показательно уничтожить. Видимо, в качестве угрозы самому Скайуокеру. Этот молодой человек, совершенно не похожий на приличного джедая, кому-то сильно мешает. И этот кто-то - вовсе не из сепаратистов.
Амидала не любила пустой политической болтовни, приправленной лозунгами. И не врала никогда. Возможно, в набуанской политической системе, ориентированной на подготовленных подростков, есть рациональное зерно. С возрастом политик обрастает связями и инерцией, делается неспособен на решительные шаги. Удивительно, как это канцлер Палпатин, тоже набуанец, умудряется произносить вроде бы правильные речи, от которых несет типовой политической тухлятиной? Хотя… Он варится в сенатском котле уже лет двадцать, ему самому уже около шестидесяти, успел научиться.
Однако рассуждать о типах политиков уже было некогда. Амидала развернула над рабочим столом проекцию и сказала, зачем она их тут собрала и почему именно в таком составе.
- Да, - сказала Мон Мотма, внимательно разглядывая наложенные проекции. - Меня уже давно смущает то, что от отделения или вступления в КНС эти миры не получают никакой выгоды. Ни в краткосрочной перспективе, ни в долгосрочной. И граф Дуку Серенно действует так, как будто этого не видит.
- Причем заметь, Мон, что Серенно остается в стороне, - сказала Ния Алавар. - У него там резиденция, но Серенно не вовлечена совсем.
- Серенно слишком далеко, - сенатор Иблис впервые подал голос. - Армия туда не дойдет, а с террористами-одиночками справляется он сам.
- Но Дуку ничего не приобретает от всего этого.
- Весь КНС ничего не выиграет, - уверенно сказал Иблис. - Но и Республика втянута в бессмысленную войну, от которой не выигрывает ничего. Что это за союз, что это за права и свободы, если нельзя уйти? Пусть бы разбегались, Республика бы не пострадала. Членство в Республике дает хорошие преимущества…
- Не всегда.
Кореллианец резко повернулся. Он не ожидал, что его прервут, и не узнал голос. Скайуокер встал и движением руки развернул проекцию, заодно приблизив сектор.
- Джабиим. Как оказалось, без Джабиима Республика страдает. А вот Джабиим получил определенные преимущества. Там завели армию и орбитальные оборонительные комплексы. И теперь жители хорошо защищены от рейдов работорговцев… - тут голос его дрогнул, и от него на мгновение полыхнуло яркой, острой ненавистью. - И от консорциумов, которые навязывали джабиимской промышленности грабительские условия.
Джедай провел пальцами по проекции, открыв еще один слой - график по времени.
- После поражения на Джабииме я поднял сводки. Больше сорока обращений в правительство Республики за двенадцать лет. Ни одно обращение не дошло до рассмотрения по существу. А своих средств защиты у них не было, всё по закону. Три года назад, когда Республике понадобился металл для строительства и ремонта флота, туда направили экспедиционный корпус, тридцать рыцарей-джедаев и двенадцать падаванов. Вернулись оттуда только мастер Кеноби и я. Проблемы Джабиима не могли быть решены оккупацией. Там не войска были нужны, войска были нужны на трассах, - он снова провел по проекции, вокруг сектора Джабиима загорелись красные огоньки. - Вот здесь надо был ставить форпосты и гарнизоны. Перекрывать пути подхода. Им нужна была защита от внешних сил, а не ввод войск и бои на поверхности. В результате Джабиим потерян, а поставками сырья на наши заводы занимается сами знаете кто и по какой цене.
Скайуокер отошел от стола и сел.
- И это не единственный случай, - подхватил Бэйл. Скайуокер зашел именно оттуда, откуда надо. - Война усиливает роль военно-промышленных консорциумов. Акции Фондора и Куата растут, доля военной продукции у них сейчас больше семидесяти процентов.
Да, это волновало всех - переориентация макроэкономики, перераспределение влияния в пользу производителей всего военного. У каждого было что добавить в общую картину.
Общее мнение выразил Фарн Зара:
- Получается, что вот уже около пятнадцать лет происходит переформатирование Республики в сторону военизированного централизованного государства. Сенат теряет влияние и уже не может эффективно воздействовать на процессы не только во Внешних пределах или Срединном Кольце, но и в Ядре.
Почтенные сенаторы столпились вокруг проекционного стола, как студенты на семинаре. Бэйл отошел на шаг, чтобы охватить взглядом всю картину, и краем глаза заметил кое-что интересное.
Джедаи сидели на своих местах. Кеноби с интересом наблюдал за столпотворением, Скайуокер облокотился о стол и смотрел на это все с мрачным выражением лица. Девочка-тогрута рядом с ним внимательно слушала и делала быстрые заметки на датападе.
Очень может быть, подумал Бэйл, они уже сделали те же выводы, что и мы. И подвели нас к ним. И у них есть еще что-то, чего мы не знаем.
Фарн Зара продолжал:
- Должен вам сказать, коллеги, что истинный масштаб происходящего подавляет. Республика за каких-то неполных двадцать лет превратилась в груду хлама. Более-менее работающий механизм работать перестал. Все, что делается полезного - делается через армию. Дипломатия, договора, переговоры - все это больше не работает. Последний наш катастрофический провал - провалившееся соглашение с сенаторами сепаратистов, меморандум Мины Бонтери. Даже коррупция прогнила, если можно так выразиться. Раньше сенаторов подкупали чем? Преференциями для их секторов, поддержкой их инициатив, финансированием их проектов. Сейчас нас стали шантажировать смертью. Фактическая власть перешла в руки промышленных консорциумов, исполнительная власть - к армии. Причем все это копилось постепенно, и только благодаря вам, сенатор Амидала, мы смогли сложить все свои данные и сделать выводы. В связи с этим мне бы хотелось услышать ваше мнение, мастера джедаи.
- Да, разумеется, - сказал Кеноби.
Он добавил в проекцию сводной статистики данные со своего кристалла и запустил изменения в обратном порядке.
- Вот этот граф, - он указал на прозрачную зеленоватую фигуру, похожую на опрокинутый вытянутый неровный конус, - соединяет события, которые привели, одно за другим, к текущему положению дел. Вы видите, что горловина воронки размывается примерно четырнадцать лет назад. Дальше мне не хватает глубины анализа и данных. Вот это событие, которое я считаю наиболее существенным.
Вспыхнула белая искра, развернулся поясняющий транспарант.
- Это подписание договора о заказе армии клонов между руководством Камино и мастером-джедаем Сайфо-Диасом, действовавшим якобы от имени Ордена и по поручению Республики.
- Почему “якобы”? - въедливо спросил Иблис.
- Потому что примерно в то время мастер Сайфо-Диас пропал без вести. И потому, что мы не смогли проследить источник платежей. Там все подделано. Начало работы каминоанцев совпадает с первым немотивированным конфликтом - Набуанским кризисом.
На проекции вспыхнула еще одна точка.
- Вторая точка лежит несколько глубже. За год до кризиса Торговая Федерация начала производство дроидных армий.
- Которые, по большому счету, никому не были нужны, - над декой воздвигся во весь рост Скайуокер. - И которые до сих пор пустой расход сырья.
- Мы содержим трехмиллионную армию против них. Ничего себе расход сырья! - буркнул Таннер.
Скайуокер недобро прищурился.
- Основная боевая сила дроидной армии - пешка. Умеет стрелять, передвигаться по пересеченной местности, распознавать своих - с чужими уже проблема, выполнять набор базовых команд, стрелять из бластера, рулить танком и действовать по прямому приказу дроида-офицера. Если офицера в радиусе связи нет - действует как групповое насекомое вдали от гнезда. Стоит примерно как дешевый датапад. Дальше идут более опасные устойчивые дроиды, вплоть до специализированных дройдеков, уже довольно дорогих, потому что они несут генератор силового поля. Тем не менее вот уже третий год война, а конструкторы Техносоюза так и не догадались, как обезопасить дройдеков от уничтожения. Хотя бы прописать им во вражеские объекты обыкновеннейшие гранаты. Алгоритмы и программы у дроидов самые простые, обходятся на раз. В сложном случае на два.
Проекция с деревом событий погасла. Вместо нее развернулась картинка с боевыми дроидами.
- Обратите внимание на один интересный факт - оружие дроидов пригодно для людей. Ну или для других разумных, у которых есть чем его взять. Танки - это не бронированные дроиды, на которых можно разместить хорошо защищенный мощный процессор и средства связи, а просто тяжелая машина, которой может управлять человек. Только некоторые серии средних дроидов, относительно немногочисленные и дорогие, сконструированы сразу как боевые, вместе с оружием, под боевую задачу.
- И какие выводы из этого можно сделать? - спросила Мон Мотма.
- Это не армия. Это средство по забрасыванию нас металлоломом и отвлечению внимания. - Скайуокер стиснул челюсти, потом проговорил: - Беда в том, что мы вынуждены уничтожать этот металлолом ценой крови живых. У нас есть две армии, живая и неживая. Обе одинаково перемалывают ресурсы. Обе были заложены тогда, когда о войне не шло речи. Как вы полагает, кто заказал на Куате и Фондоре корабли для флота в нужных количествах, оружие, броню, вообще всю технику для миллионной армии?
- Опять мастер Сайфо-Диас? - предположила Мон Мотма.
- Куат не публикует таких отчетов. Сейчас производство кораблей и техники финансирует Республика, но начальная партия…
- Деньги мы попробовали проследить, - опять вступил Кеноби. - Следы теряются в окрестностях Техносоюза и их главного банка.
- На самом деле, - снова Скайуокер, - нужно добавить еще время на разработку. И поскольку дизайн кораблей ВАР совпадает с тем, что строилось для флота последние лет двадцать, то нужно смотреть, кто проектировал начинку - дроидов, системы связи, москитный флот, доспехи.
- Я уже боюсь строить догадки, мастер Скайуокер, - сказала Ния Алавар.
- Это было конструкторское бюро Даннамира, резидент Джабиима.
- То есть вы хотите сказать…
- Да! Их уничтожили. Там сначала прошлись сепаратисты, потом наши, потом снова сепаратисты. На месте экспериментального завода - большая стеклянная проплешина, на месте испытательных полигонов - радиоактивные свалки агрессивного металлолома. А главное - мы не можем прилететь на Джабиим и попросить поделиться информацией. Ее, скорее всего, уже нет, а любого представителя Республики прямо с орбиты вышвырнут вон из системы.
Сенаторы заинтересованно смотрели на Скайуокера и держали паузу. Но, как по опыту знал Бэйл, этого было мало, чтобы его смутить.
- Все просто. Две одновременно запущенные в производство армии. Одновременно - нарастание однотипных событий, не имеющих экономического основания, невыгодных ни одной стороне. Разные миры то выигрывают какие-то преимущества, то проигрывают, но есть две организации в Республике, которые проигрывают всегда.
Теперь настала очередь Скайуокера держать паузу. Бэйл решил не играть в детские игры с иерархией.
- Я правильно понимаю - это Сенат и Орден?
- Да, - кивнул Кеноби. - Законодательная и исполнительная власть в Республике переходит к аппарату Канцлера и армии. О том, что происходит в Сенате, вы знаете лучше меня. О том, что происходит с Орденом, я скажу сейчас. Но перед этим я должен потребовать от вас обещание никому не сообщать то, что вы сейчас услышите.
- Никому - значит никому, - добавил Скайуокер и сел. - Ни вашему персоналу, ни аналитикам, ни друзьям, ни соратникам по фракциям. Мы с мастером Кеноби должны точно знать, кто получил эту информацию.
- Одно необдуманное слово может стоить жизни тысячам разумных, - подхватил Кеноби. - И, боюсь, может оказаться последним для Республики.

И тут джедаи!

- Одно необдуманное слово может стоить жизни тысячам разумных, - подхватил Кеноби. - И, боюсь, может оказаться последним для Республики.
Бэйл первый поднял правую руку ладонью вперед:
- Обещаю и клянусь хранить вашу тайну.
- Обещаю и клянусь хранить в тайне все, что услышу, - решительно сказала Мон Мотма.
Один за другим они повторили обещание. Мина Тилс приложила руки ко лбу и склонила голову молча.
Кеноби кивнул.
- Тысячелетия джедаи были хранителями мира и спокойствия в Галактике, - начал он хорошо поставленным учительским голосом. Скайуокер хмыкнул и прикрыл лицо рукой, затянутой в черную перчатку. - Точнее, примерно двадцать пять тысяч лет с некоторыми перерывами. Чуть больше тысячи лет Республика и Орден Джедаев существуют в том виде, в котором мы их знаем. Наши отношения с Республикой регулируются конкордатом, который был заключен после седьмой битвы при Руусане. До того Орден был мощной военной силой, а лорды-джедаи защищали те миры, которые Галактическая Республика была не в состоянии защитить. После уничтожения ситхов - и как империи, и как сообщества - Орден отказался от множества привилегий. Равновесие сохранялось почти тысячу лет. Положение джедаев как хранителей мира и спокойствия, посредников в переговорах и разрешителей конфликтов оставалось неизменным.
Кеноби окинул сенаторов взглядом и сказал совсем другим тоном:
- Сейчас конкордат фактически нарушен, Орден из независимой силы, контролирующей исполнительную власть, превратился в военный придаток Республики. Его место в республиканской системе баланса ветвей власти замещено армией, которая подчиняется приказам Сената -точнее, комитета по делам войны, а на самом деле - аппарату Канцлера. При этом канцлер выведен из-под действия конкордата, который предусматривает контроль Ордена над тем, чтобы канцлер соблюдал законы Республики.
Кеноби развернул проекцию.
- Я думаю, вы все представляете, чем посредничество джедаев отличается от обычной дипломатии. Дипломатия нацелена на приобретение сторонами наибольшей выгоды. Цель нашего посредничества - решить или хотя бы обнаружить проблему, приводящую к конфликту. Цепочки причинно-следственных связей между этой проблемой и конфликтам чаще всего неочевидны и плохо вычисляемы обычными средствами. Мы находим ключевую точку - так это называется - полагаясь на Силу. Иногда это можно описать в терминах предпосылок, фактов и выводов. Но чаще нет. Джедай видит течение Силы, прослеживает его, находит завихрения или искажения в ее течении. Там и скрыта критическая точка. Опознание ее и описание в терминах рационального мышления - отдельная задача, не все стремятся ее решить, чаще весь процесс описывается нами как “указание Силы”. Вы должны понимать: то, что я здесь сказал о видении, потоке, завихрениях - это метафоры, причем заведомо неполные и далекие от истины. Взаимодействие одаренного с Силой парадоксально и индивидуально, оно не укладывается в рамки повседневного опыта. Это явление того же порядка, что и взаимодействие композитора с музыкой, физика-теоретика с новейшими теориями или математика. Похоже на магию.
Бэйл поднял руку, Кеноби кивнул.
- То есть вас в ваших посреднических миссиях заботит не достижение оптимального соглашения, а выявление корней конфликта или триггера событий?
- Совершенно верно, - кивнул Кенноби. - Конечно, это тоже не точное определение. Каскадное отключение техники из-за единичного пробоя схемы одним-единственным протоном - тоже метафора для описания того типа проблем, которые входят в нашу компетенцию. И тоже неплохая. Но всего лишь метафора. Кроме того, в большинстве наших миссий все можно решить методами обыкновенной дипломатии или социологии.
- Позвольте, я подведу итог со своей стороны, - внезапно вмешался Иблис. - Получается, что джедаи тысячу лет успешно решали проблемы, которые могли развалить Республику. Так сказать, разряжали проблему прежде, чем она взорвется. Были тонким инструментом настройки мировой гармонии.
- Очень хорошие метафоры нашей деятельности. Кореллианское отделение достаточно самостоятельно, хотя и малочисленно, а благодаря вашему статусу они не втянуты в войну.
Кеноби встал, заложив руки за спину, и раздельно, четко произнес:
- Основная цель джедаев - не процветание или целостность Республики, а обеспечение всем разумным существам возможности для благополучия и процветания. Сейчас эти цели смещены, и Орден превращается в военную силу Республики. Это полностью разрушает баланс властей. Огромное количество событий, не вытекающих из имеющихся условий, возмущает течение Силы так, что во многих случаях становится невозможно найти ключевую точку. Их просто становится столько, что разум не в состоянии с ними справиться. Количество успешных посреднических миссий за последние пятнадцать лет снизилось в три раза и продолжает снижаться.
- Похоже на ситуацию в Сенате, - задумчиво сказала Мон Мотма. - Мы перегружены мелкой текучкой и не видим главного. Вы, получается, тоже. Пробовали ли вы найти источник этого… завихрения?
- Все, что я сказал до этого момента - информация не секретная. Конкордат, принципы взаимодействия, несекретные отчеты о миссиях и разборы Орден публикует в Голонете. А вот теперь начинается то, что имеет высшую степень секретности. Три года назад в поисках того, кто стоит за покушениями на сенатора Наберрие, я оказался на Джеонозисе, где нашел завод по производству боевых дроидов и заговор, возглавляемый бывшим джедаем Дуку Серенно. Именно тогда сепаратисты открыто заявили о себе и создали КНС, в котором Дуку играет ведущую роль. Он не возглавляет совет КНС, но правительства сепаратистских миров подчиняются его решениям. Это видимая часть истории. Скрытая же такова: по словам Дуку, у власти в Республике находится лорд ситхов, и сам Дуку, как выяснилось, ситх.
Бэйл достаточно знал древнюю историю, чтобы оценить эту новость, но, похоже, ее значение понимали только он и Амидала. Джедаи переглянулись.
- Позвольте, я объясню. - Кеноби нахмурился. - После Руусанских войн ситхи как политическая или военная сила были уничтожены. Но их традиция осталась. Пока ситхи были многочисленны, большинство из них не представляли собой ничего особенного - средний ситх был чем-то вроде диктатора средней руки, главы преступного синдиката или наемника с возможностью использовать Силу. Но когда они были истреблены, остались самые опасные. Традиция передается с тех пор - ее завел один из сильнейших лордов-ситхов того времени, Дарт Бэйн. Традиция требует, чтобы ситхов всегда было двое, учитель и ученик. Со временем ученик должен превзойти учителя, победить его и занять его место. Долгое время у нас не было прямых свидетельств того, что ситхи еще существуют, только косвенные. Но тринадцать лет назад на Татуине, а затем на Набу мы получили прямое и неоспоримое доказательство, что ситхи существуют и действуют.
Проекция над декой сменила цвет. В бледном столбе света возникло изображение забрака в черном табарде, похожем на орденский. Черные зигзаги татуировок по красной коже - совершенно нечитаемые, да еще и форма рогов такая, какой не встречается иридонцев ни в их метрополии, ни в колониях. В руках у него был двойной меч с красными лезвиями, глаза горели чистым желтым огнем.
- Это ситх, напавший на моего наставника Квай-Гона Джинна на Татуине, а через некоторое время вступивший с нами в сражение во время операции по освобождению Набу. Он нанес смертельное ранение мастеру Квай-Гону, а я смог убить его только потому, что ситх вздумал поглумиться над находящимся в безнадежном положении противником - в весьма традиционной манере, которую я полагал литературным преувеличением или вовсе вымыслом.
- Мастер Кеноби, я не понимаю одного, - сказал Иблис. - В чем опасность этих ситхов, что вы придаете этому такое значение? Ну, бегает такой молодец со световыми клинками, нарушает закон, - так у вас их, пожалуй, побольше, поймайте его, и дело с концом..
Кореллианец высказал общий вопрос. Сенаторы явно не понимали, в чем проблема.
- Это трудно объяснить неодаренному, - сказал Кеноби. - Да и одаренному тоже. Пока я не налетел на этого ситха, я считал все рассказы о них ерундой и не видел ничего страшного в том, что находятся одаренные, переходящие на Темную сторону. При встрече с ситхом я понял. Понимаете, джедай - или даже необученный одаренный - воспринимает мир в Силе как полноту. Как непрерывное порождение вероятностей, возможностей, непрерывное усложнение, подобное раскрывающемуся фракталу. Ситх в восприятии - это черная дыра. Разрыв в мироздании. Вечный холод, тьма, тепловая смерть. Мы стараемся скользить в Силе, не разрывая ее течения. Мелкое воздействие вроде телекинеза или прыжка тут же тонет в общей волне. Можно сказать, что джедай использует порождаемые Силой вероятности, делая некоторые более вероятными. Ситх уничтожает вероятности, оставляя только одну - нужную ему. Он утилизирует энергию, которую несет Сила, а это увеличивает локальную энтропию. Я пользуюсь физическими терминами, но это в большой степени тоже метафоры. Джедаи и одаренные похожи в Силе на… узлы сети. На сгущения нитей в ткани мироздания. На маяки. Истинный адепт Темной Стороны незаметен для нас до тех пор, пока он не вызовет большого возмущения в Силе, или пока мы не наткнемся на его… прореху вблизи. Может показаться, что в этом нет ничего страшного. Но такое отношение с Силой меняет самого одаренного. Он вынужден уничтожать живое течение вокруг себя - и ему постоянно нужно пополнять запас энергии. Неважно, что служит источником - энергетический поток, живое существо, другой одаренный. Все в мире превращается в потенциальный аккумулятор, который со временем портится необратимо, потому что не успевает восстановиться. Лорды ситхов накрывали свои владения чем-то вроде паутины, которая пронизывала все живое и неживое, сбивая все вероятности туда, куда им нужно. Из адепта Темной стороны этот утилитаризм со временем вымывает все, что делает его разумным и социальным. Остаются страсти в чистом виде - жажда власти, жажда обладания, котоыре никогда не утоляются, вечный голод без насыщения. Личность постепенно разрушается, но разум остается цел, вот только в волевой сфере остается всего несколько устремлений. Отличительная черта ситха - красное лезвие светового меча. Это результат взаимодействия ауры ситха с кайбер-кристаллом его меча.
Кеноби указал на фигуру забрака над поверхностью деки.
- Я имею основания считать, что этот ситх был учеником. Причем неперспективным, обученным только боевым взаимодействиям. Он должен был убить королеву Амидалу либо заставить ее подписать соглашение с Торговой Федерацией, но вместо этого раскрыл себя и ввязался в бой с двумя джедаями. Дуку Серенно многие годы был одним из лучших в Ордене. Его обращение к Темной стороне - трагедия для нас. Но он - не лорд ситхов и, полагаю, что ситх только формально. Для того, чтобы стать лордом ситхов, мало освоить пару-тройку трюков. Нужно глубинное перерождение личности. С Дуку этого пока не произошло. Он стоит на позиции ученика подлинного лорда ситхов. Того, которого он называет Дарт Сидиус и который, по его утверждению, находится у власти в Республике. Я полагаю, это правда. И я полагаю, что Дарт Сидиус ищет себе нового, перспективного ученика. Я полагаю, что в качестве такового он рассматривает Анакина Скайуокера, сильнейшего среди ныне действующих джедаев.
- Вы хотите сказать, - подалась вперед Мон Мотма, - что вся эта война, весь этот хаос - только ради того, чтобы один джедай сделался учеником ситхского лорда?
- Нет, конечно, хотя такая интрига хорошо укладывается в целеполагание ситхов, - усмехнулся Кеноби. - Цель ситха - власть над галактикой. Но ученика он тоже хочет, и это может стать инструментом для окончательного разрушения Республики. Интрига внутри интриги, два в одном, все пути ведут к одной цели.
- Как бы пусть пробует, - проговорил Скайуокер.
Было видно, что ему не по себе и что он по-юношески хорохорится. По мнению Бэйла, лучшей иллюстрации к словам Кеноби подобрать было невозможно.
- Мне кажется, - сказал Кеноби, - что вам, господа, нужно обсудить это все без нас. Мы вас покинем.
Скайуокер и его падаванка поднялись, все трое поклонились гостям, отдельно - Амидале и удалились.

Бэйл ожидал долгой дискуссии, но, видимо, это он слишком много прозаседал последнее время в комитетах. Да и то сказать, девять человек быстрее договорятся, чем два десятка. Тем более, что им тут не надо было мериться авторитетом, Даже Иблису.
Так что договорились они быстро, особое внимание уделив конспирации. Коды и ключи у Амидалы были уже готовы
- Что это? - спросила Мон Мотма, вертя в руках пару серебристых пластинок.
- Ключ и кодировщик. - ответила Амидала. - Все, что зашифровано этим кодом, пересылаем только физически, никаких сетей. Лучше всего - через личных дроидов.
Бэйл усмехнулся, пряча свою пару в карман. Если через дроидов - значит, делал Скайуокер. И он прав, на дроидов не обращают внимания, они взаимозаменяемы, даже личные секретари… но пока дроид не подсоединен к сети - а большинство дроидов к общей информсети не подключаются - он невидим. Конечно, можно отследить перемещения дроида через сервисные сети, но они настолько автоматизированы, что в них даже ремонтники не разбираются. Скайуокер это хорошо понимает, Амидала как-то показывала, что он сделал с обычными маус-дроидами сопровождения.
А еще дроиды-секретари, особенно с развившейся личностью, обожают обмениваться своей дроидной информацией. Это все знают, никому это не интересно. А вот Бэйлу было интересно, чем протокольный С3ПО Амидалы отличается от серийного. Если и над ним поработал Скайуокер…
…А ведь он боится. Бесстрашный герой войны, самый молодой из генералов армии, один из самых успешных - Анакин Скайуокер чего-то боится, и насколько жуткой должна быть та вещь, которая наводит страх даже на него?

От автора: Подозреваю я, что дальше тоже будет много Белых Советов. Некоторые с выходом и цыганочкой.

.

запись создана: 09.08.2020 в 19:20

@темы: Звездные Войны, "Не верь безумию любви", Star Wars

---

"Не верь безумию любви", две интермедии

Название приклеилось довольно странное, но да, вполне подходит - "Не верь безумию любви". Внезапно Блок.


Начало

Две интермедии.

Асока

Со стороны кажется, что свита высших должностных лиц Набу - это девочки и мальчики подай-принеси. Ну или дубы с бластером в кобуре и рацией в ухе. Ага, счаз! Асока-то видела их в работе - кто-то из них всегда сопровождал сенатора Амидалу даже в самых-самых тайных миссиях на самые-самые тайные переговоры, куда даже джедаям вход был заказан.
С утра она проснулась уже в рабочем настроении. Для начала она пошла в тренировочный зал - она уже и забыла, когда она это делала. Скай гонял ее то на грузовой палубе крейсера, то на обзорной площадке станции, то просто на площадке в каком-нибудь временном лагере. И после этого гладкий пол, пружинящие маты и тренажер, который не плюется в тебя какой-нибудь дрянью - это ж счастье. Дверь была приоткрыта, в зале кто-то был. Асока заглянула одним глазком.
Если смотреть со стороны, это было больше всего похоже на танец. Скай был без меча, босой и голый по пояс. Утреннее солнце ярко блестело на золотистой поверхности его правой руки, и только по этим бликам Асока могла отследить его движения. При всем своем росте он двигался очень быстро, нетренированный человек увидел бы только смутный вихрь. И это было красиво. Из спарринга этого не видно - на тебя идет эдакая махина, и надо блокировать или уклоняться - Асока уклонялась, с ее весом и Силой было нереально блокировать ЭТО - и атаковать, и все ресурсы брошены на это, а не на любование. И только так, извне, ощущаешь, что на самом деле его несет волна Силы, что он не зачерпывает откуда-то энергии на все эти финты, прыжки и развороты - а летит в резонансе, не тревожа потока, не нарушая узора. Джем Со, стремительный и всесокрушающий, только без меча.
Наконец Скай остановился. Его лицо было совершенно отрешенным, спокойным - не застывшим, а именно спокойным, как будто волна отхлынула и оставила его, и вот он выходит из полосы прибоя на берег.
- Заноза?
Прятаться было поздно, она залюбовалась и попалась.
- Как ты? - спросил он уже совершенно обычно. И сам он был уже совершенно обычным - взъерошенным, как всегда с утра, и щиты встали на место.
- Утро, Скай, - отозвалась Асока. - Я уже нормально.
Он кивнул и ушел. Понял, наверное, что она хочет одна тут попрыгать. Придется отвыкать хвататься за мечи, подумала Асока.
К собственному удивлению, Асока проделала полный круг своих ката быстрее и чище, чем обычно. Наверное, потому, что перед глазами еще стоял смертоносный танец Ская. В отличие от многих других джедаев, он, как и Оби-ван, уделял бою без оружия почти столько же времени, сколько и обычному фехтованию. Асока полностью разделяла его мнение - то, чему он ее научил, не раз спасало ей жизнь. Обычно более крупные и сильные мужчины хомоообразных и рептилоидных рас не ожидали, что мелкая и легкая девчонка что-то может сделать голыми руками.
Да и вообще, похоже, ее мастер - явление уникальное. Асока слышала, как другие падаваны и юнглинги, да и молодые рыцари говорили, что Анакин Скайуокер - одно сплошное исключение. И еще неизвестно, к лучшему ли это. По крайней мере, он был рекордсменом по количеству взысканий, и Асока подозревала, что падаваном он получал свое только за ту часть, которую его мастер не мог скрыть.
В Храме у него не было близких друзей - слишком разный опыт был у него и его ровесников, зато он легко заводил знакомства вне Ордена - механики в космопорту Корусканта, владельцы всяких лавочек и магазинчиков в ближних и дальних кварталах, сенатская обслуга, техники и связисты, а уж за пределами Корусканта… Асока знала, в чем тут секрет. Анакин никогда не “проходил мимо”. Ей он иногда за это выговаривал, но потом сам ввязывался в очередное наведение справедливости, привычно выслушивал замечания от Оби-вана и так же привычно спрашивал: “А что, надо было пройти мимо?” Оби-ван укоризненно смотрел и хватался за бороду, а Анакин полчаса с ним не разговаривал.
Потом пришла Дорме, и они занялись отработкой взаимодействия - сигналы, команды и прочее, что должен знать телохранитель. Дорме успешно играла роль Падме, иногда даже двигалась так же. Люди говорили, что у них и голоса похожие. Но это сходство не могло обмануть тогруту с ее тонким слухом и привычкой к жизни среди хомо. Асока хорошо различала голоса, даже голоса вроде бы идентичных клонов. Она сказала об этом Дорме, и у той огонек зажегся в глазах.
- Я подумаю, как это использовать, - пообещала она.
Про эхолокацию через монтралы Асока решила пока не говорить.


Асажж Вентресс

Камера где-то в нижних уровнях Храма была устроена на совесть. Асажж, тем не менее, тщательно осмотрела ее. Нет, увы, ни малейшей щелочки в защите. Еще бы - этим камерам тысяч пять лет, и сидели в них и ситхи, и лорды ситхов не чета самой Асажж. Как ни обидны были слова Дуку, брошенные ей этим его презрительным тоном, Асажж знала, что он прав. Никакой она не ситх, а вся эта Тьма, которую она щедро плескала вокруг себя - ее собственная. Она пробовала практики джедаев, но в нетерпении их бросала. Они требовали от нее терпеливо настраивать свое восприятие на тонкие, плохо различимые уровни, врастать во Вселенную, а Асажж не хотела никаких единений. Была она против всего мира - и всё.
Она всегда думала, что в Храме джедаев ее ждет только смертная казнь. Но ей почему-то списали прошлые подвиги и просто отдали джедаям - и пусть делают с этой недоситхом что хотят. А они ничего не делали, только препроводили в камеру со всеми удобствами и хорошей едой, вон даже картины на стенах висят - голография с каким-то симпатичным пейзажем и вертикальный свиток с медитационным узором. Вот только Асажж не умела медитировать по-джедайски. Оставалось скучать и предаваться воспоминаниям. Или фантазиям.
Поэтому когда внезапно в одной из стен появился прозрачный проем, закрытый силовым полем, а за ним замаячила знакомая фигура, Асажж почти обрадовалась. Кеноби наклонил голову, приветствуя ее. Асажж скривила губы. Мог бы не трудиться.
- Зачем пришел? - спросила она. Голос прозвучал незнакомо.
- Узнать, не нужно ли тебе чего, и поблагодарить.
- Поблагодарить?
Он с ума сошел, что ли?
- Ты помогла Тано и Скайуокеру, и я тебе благодарен.
Асажж вскинула голову.
- А надо было ее убить! И я бы тогда не сидела тут.
- Боюсь, Асажж, ты бы вообще нигде не сидела. Тебя убили бы те, кто стоит за Бэррис Оффи. Или Анакин. А ему это совсем не нужно.
Челюсти сами сжались. Асажж до сих пор не могла понять, как недоученная джедайка сумела подстеречь ее и оглушить.
- Что ты собираешься делать дальше? - продолжал он
- А у меня есть выбор?
- Ты можешь остаться в Храме. Пройти обучение. Когда-то у нас уже были ученицы из Ночных Сестер, после обучения они обычно покидали Орден.
Он серьезно? Асажж было до смерти любопытно, чем их наука отличается от учения Дуку, да и умения лишними не бывают, но представила себе, что придется каждый день встречаться с Кеноби, видеть это ироничное выражение на спокойном лице, а еще разговаривать. С ним или с другими такими же - спокойными, окруженными тяжелым облаком Силы, отстраненно-вежливыми… Нет.
- Не хочу. Другие варианты?
- Можешь уйти. Трибунал тебя оправдал по этому делу, а Орден на тебя в суд подавать не будет, хотя ордер о запрете на въезд в миры Ядра затребовал.
- А если я выйду, а потом подстерегу тебя и убью?
Он пожал плечами.
- Попробуй.
Она выбрала уйти, конечно же. Кеноби убрался, стена снова превратилась в каменную. Асажж улеглась на кровать и долго, в подробностях, предавалась воспоминаниям и фантазиям. Каким было его лицо, когда она снимала с него маску боли! Какая там ирония - только страдание, отчаяние, страх. И власть надо всем этим была у нее. И теперь Асажж смаковала мгновения этой власти, настолько полной, насколько может быть полной власть над бессильным и беспомощным существом. И вдруг ее пронзила мысль - он не был бессилен. Да, он не сопротивлялся, но он же сбежал! Он сумел заставить себя пережить нестерпимую боль и освободился от маски. И еще - ей было приятно его видеть. Даже сейчас.

@темы: Звездные Войны, "Не верь безумию любви", Star Wars

---

А вот чисто игра ума: как, по-вашему, нужно было действовать джедаям, чтобы не проиграть Палпатину? Временные рамки - год до конца войны и воцарения Палпатина.
При условии, что валидных для закона доказательств у джедаев нет. Максимум - они могут дать показания под присягой, но это будет в стиле "Мамой клянусь, ситх он!"

@темы: Звездные Войны, Star Wars

---

Звездные Войны, пока без названия.

Меня растащило на некоторый fix-it.
Предупреждения: РВ постольку-поскольку, и даже из "Войн клонов" только частично.
Комментарии, замечания, обсуждения - вэлкам.

Не верь безумию любви


Асока покосилась на Анакина - тот шагал рядом, и лицо у него было… прямо скажем, однажды она видела на нем такое лицо, и больше как-то не хотелось. Он почувствовал ее внимание, остановился и провел рукой по лбу. Успокоился.
- Слушай, Заноза, - сказал он тихо, но решительно. - Мы сейчас пойдем к тебе, заберешь свои вещи. Потом я тебя отвезу кое-куда. Обсудим, что делать дальше, посоветуемся.
Асока только кивнула. Этот жест у почти всех хомо и семихомо одинаковый, означает согласие. Говорить она не хотела, чувствовала, что стоит сейчас заговорить - и польются слезы. Наверное, Скай это тоже понимал.
Ах, да, вещи. Вещей у нее было немного, и вообще тут, в Храме, она почти не жила. Вот на корабле - там да. Вещей у нее было немного, все влезло в один рюкзак: цивильная одежда, всякая мелочь, шкатулка с кристаллами - она только быстро проверила, чтобы там не завалялось библиотечных. Анакин ждал ее за дверью - стоял, прислонившись к стене, и лицо у него опять было как после боя, осунувшееся, _темное_.
Спидер Анакин взял в гараже свой любимый и гнал так, как будто на хвосте у него висела парочка сепаров. Асока всегда восхищалась тем, что Анакин со своей манерой вождения ухитряется не нарушать правил и не провоцировать аварий. Однажды он даже ей наглядно объяснил, как это получается. “Есть уклоны, понимаешь? Катится шарик. Шарик - это я. Уклоны - это рельеф, граничные условия, понимаешь? Я не анализирую, где какие светофоры и скорость потока. И кто там поворачивает. Это все - часть рельефа. А я просто прохожу трассу”. Если очень-очень сильно напрячься, Асока тоже так могла. Только чтобы гонять так всегда, нужно быть Анакином - не думать о руле и скоростях, все управление без участия сознания, на рефлексах, на загнанных в базу схемах, обернутых в Силу. Единственный человек, выигравший маластерские гонки. Неудивительно - рядом с ним Сила разливалась, била через край, как вода в фонтане. Концентрированная энергия, эликсир жизни. И, как всегда рядом с ним, Асока успокоилась. Горло отпустило, губы уже не сводило судорогой, не тянуло приподнять верхнюю губу, показывая клыки, и зашипеть. Или когти выпустить.
Когда Анакин завел спидер на посадку, Асока встрепенулась.
- Эй, это же…
- Ага, сенатский компаунд. Идем.
Открыла им Дорме, окинула их проницательным взглядом и сказала:
- Проходите. Падме скоро будет.
“Падме”? Нет, ну Анакин вообще-то входил в ближний круг сенатора Наберрие, сам называл ее по личному имени, но чтобы ему кто-то ее так называл? Асока задумалась. Лучше занять ум делами Ская и леди Наберрие, чем думать о своих делах, мелькнула мысль где-то фоном. Асока села в кресло и вспомнила: вот Анакин помогает сенатору выйти из флаера, вот стоит за правым плечом, как телохранитель, вот они обмениваются репликами - и его глаза вспыхивают, а она улыбается. Ну ничего себе, - подумала Асока. - Неужели никто не заметил? Или это только я такой тормоз?
То ли от напряжения, то ли, наоборот, от того, что ее немного отпустило, Асоке стало холодно. Анакин молча подгреб ее к себе, укрыл полой своего плаща. Асоке немедленно захотелось свернуться клубком и заползти поглубже, в безопасность. Как в детстве.
Когда сенатор Амидала Наберрие наконец появилась, Анакин остался сидеть. Асока слышала сквозь полудрему-полутранс, как невысокая легкая женщина подходит и садится с другой стороны от него, потом еле слышное движение протеза - люди не слышали, для них все было совершенно бесшумно, но для тогруты движения правой руки Анакина всегда сопровождались звуком на грани слышимости.
- Как она? - тихо спросила Падме.
- Плохо, - отозвался Анакин так же тихо. - Стресс, отходняк. Но кукиш она Ордену показала основательный. Молодец.
Он что, улыбается? Одобряет?
- Да, мне уже рассказали. Вы уже решили, что делать дальше? Ты тоже хочешь уйти из Ордена?
- Я не могу, - с усилием произнес Анакин. - У меня легион, и я их кому попало не отдам.
Зажужжал его комм.
- Да?
- Анакин, - голос Оби-Вана. - Асока с тобой?
- Да.
- Вы где?
- Я ее к Падме отвез.
- Ждите. Я скоро буду.

Оби-ван был непривычно хмур и сосредоточен. Получаса не прошло, как он безобразно потерял самообладание и повысил голос в Совете. Повысил - слабо сказано, честно признал он. Самый молодой член Совета Ордена, к тому же известный своей сдержанностью и дипломатичностью, орал на магистров, как сержант на непутевых новобранцев. Где внутреннее расследование службы безопасности по делу? Почему показания Асоки Тано были отметены как ложные? Почему мнение ее наставника было сочтено ничтожным? Почему вообще дело о диверсии в храме попало в юрисдикцию военного трибунала? Почему свидетельства и доказательства по делу собирали люди из представительства сектора Чоммель, а не агенты Совета? Почему виновницу в конце концов вынужден был ловить рыцарь Скайуокер, да еще в последний момент, да еще нарушая прямой приказ Совета? Какой-такой смертный приговор в отношении несовершеннолетней, пусть даже она имеет воинское звание и должность?
На этом месте Оби-ван прервался, вдохнул-выдохнул и добавил уже почти спокойно:
- И после всего этого вы предложили ей вернуться обратно и зачли испытание? Это что за… - Все слова, которыми он мог охарактеризовать ситуацию, были откровенно пейоративными и нелитературными, но в конце концов он нашел одно подходящее: - Что это за глупость?
И самое смешное, никто его не прервал и не сказал ни слова поперек. Оби-ван понял, что ответов на свои вопросы не дождется, извинился и покинул зал Совета. И уже за дверями, когда он спускался к стоянке спидеров, ему пришла в голову мысль, которая была еще хуже - это все была ловля на живца, но никого Совет не поймал, не считать же добычей Асажж Вентресс и глупую девчонку Баррис. И тогда все еще хуже, чем ему кажется.
У сенатора Амидалы его ждали. Дежурная проводила его в гостиную и вышла, затворив за собой двери. Силовой купол над террасой был затемнен, горели только светильники на стенах. Вечерняя, умиротворяющая обстановка. Но сидевший на любимом диване Анакин вовсе не выглядел умиротворенным, как и сама сенатор, которая в простом домашнем одеянии сидела рядом с ним. Слева от Анакина плащ зашевелился и из-под него выглянула Асока.
- Добрый вечер, Оби-ван, - сказал Падме.
- Не сказал бы, что добрый.
Оби-ван опустился в кресло напротив этих троих.
- Что-то еще случилось, мастер? - спросил Анакин.
- Представь себе, я наорал на Совет, и меня никто не одернул. Такое ощущение, что все это была ловля на живца, а поймали не то, что хотели. Мне не нравится сама эта идея.
- Ты кричал в Совете? - Анакин удивился, в глазах зажегся огонек. - Надо же!
- Был возмущен. Не сдержался. Асока, как ты?
- Уже успокоилась, - сказала она и выбралась из складок анакинова плаща.
Оби-ван повернулся к Падме.
- Я прошу прощения, что мы злоупотребляем вашим гостеприимством, но нам нужна ваша помощь. Во-первых, Асоке нужно найти жилье, занятие и доход хотя бы на первое время. Во-вторых, мы бы хотели обсудить с вами все происходящее неофициально. Не только дело Асоки, но и события в целом, особенно ситуацию с Орденом и нарушение закона сенатом.
- Что я слышу? - вопросил Анакин. - Учитель осуждает Совет, сомневается в Ордене и обвиняет сенат? Да не загорелось ли где-нибудь водяное море?
- Видишь ли, мой юный падаван, - в тон ему ответил Оби-ван, - мне кажется, что горит уже у нас под ногами.
Падме слушала их перепалку с дипломатичным видом. Анакин давно не был падаваном, а Оби-ван его наставником, но они так и не отвыкли от этих обращений. Когда Анакин был падаваном, он постоянно обижался, но, став рыцарем, обижаться на “юного падавана” перестал. Учитель был старше ученика на какие-то пятнадцать лет, что редкость для джедаев, да и ученика он получил, едва отрезав падаванскую косичку - тоже уникальный случай.
- Я вас внимательно слушаю, мастер-джедай, - сказала Падме таким голосом, что Анакин перестал ухмыляться и сел, опершись рукой о колено. Асока молча сидела рядом с ним.

немножко продолжения

- Вы сами говорили, сенатор, что в деле Асоки был нарушен конкордат Ордена и правительства Республики. Именно представитель сената требовал, чтобы Орден передал подозреваемого в террористическом акте военному трибуналу. И Орден выполнил это требование, нарушив собственные правила и порядок расследования. Дипломатические миротворческие миссии по требованию Сената все чаще заменяются на вооруженные, благо у Республики теперь есть армия. Джедаи выполняют несвойственные им функции командиров этой армии. Орден разваливается на глазах, его положение в Республике стремительно ухудшается. При этом у Республики нет другого отлаженного механизма разрешения противоречий между ее субъектами. Вы сами говорили мне, что не находите достаточных экономических оснований под столь мощным сепаратистским движением, как КНС. Я имею основания полагать, что КНС и сопутствующие конфликты - лишь отвлекающий маневр, способ разрушить институты Республики и захватить власть. Сенат же при этом намеренно погружен в решение незначительных вопросов, за которыми не видно всей картины.
Обычно лицо Падме было нечитаемым. Привычка к официальному гриму и выучка. Но тем, кого она считала своими, Падме этого официального лица не показывала. Вот и сейчас между бровей у нее залегла тревожная складка, и даже без обращения к Силе Оби-ван мог сказать, что она крайне обеспокоена.
- Я склонна согласиться, - медленно произнесла она. - Нам стоит объединить силы и прояснить картину. Кроме того, мне кажется, что кто-то атакует лично Анакина.
- Что? - вскинулся тот. - Ты уверена?
- Еще нет. Но суди сам. Твой легион получает самые сложные задачи, поставленные так, что их почти невозможно выполнить. Против твоей падаванки устроили сложную многоходовую провокацию с гибелью множества людей. Причем ее трибунал приговорил к смертной казни, а вот настоящую виновницу согласились отдать Ордену с условием заключения ее под стражу без ограничения срока - на усмотрение Совета! - Падме даже повысила голос. Она защищала Асоку на процессе, и возмущение еще кипело у нее в груди. - За тобой идет интенсивная охота. Интенсивнее охотятся только за Оби-ваном. И похоже, что его хотят убить, а вот чего хотят от тебя - я не могу понять.
Анакин закусил губу. Да уж, они тут все представляли, что способен сделать рыцарь-джедай Анакин Скайуокер, получивший известие о смерти Оби-вана Кеноби. Перед ним все живое будет разбегаться, позади все будет гореть, а на приказы Совета ему будет наплевать. Так уже было три года назад после Джабиима и год назад здесь, на Корусканте, а теперь ведь еще и 501-й легион радостно потопает вслед за командиром наводить справедливость.
- Если это так, - произнес Оби-ван. - Если это так, то прежде всего Анакина должны противопоставить Совету, необратимо рассорить с другими мастерами - не только с Высшим Советом, но и со Старшей Гвардией, и с Советами корпусов. Сделать изгоем.
- Зачем? - спросил Анакин.
- Чтобы предложить тебе другой союз. Покровительство. Другое место, где тебя будут ценить и уважать больше, чем в прогнившем ордене косных джедаев.
Иронию можно было зачерпывать ложкой и собирать в колбу.
- Но зачем?
- Анакин, - вздохнул Оби-ван. - Иногда мне кажется, что ты не только свои тактические умения оставляешь в штабе легиона, но и голову забываешь там же. Ты же можешь просчитать ситуацию глубже, чем на два хода!
- Ну так объясните мне, учитель! - Анакин тоже подпустил иронии.
Оби-ван снова вздохнул.
- Ты - сила. У кого сила - тот имеет преимущество. И еще. У нас тут где-то сидит ситх, и он обучил и выпустил на нас бойца высокого класса, которого я убил достаточно случайно. Потом этот же ситх привлек на свою сторону Дуку. Но Дуку немолод и у него слишком классическая школа. И собственные амбиции. Через год, через два ты превзойдешь его, потому что ты мощнее его в Силе, моложе и действуешь нестандартно. Как ты думаешь, кого выберет наш мастер-ситх?
- Почему не тебя? - спросил Анакин, хотя по его лицу было видно, что отзыв учителя его обрадовал. - Даже если Силы у меня больше, во всем остальном…
- Я устойчивее. Он это знает. Он знает, что я не вступлю в переговоры.
- Дуку тебе предлагал?
- И был очень убедителен, - кивнул Оби-ван. - А ты уязвим.
Анакин снова прикусил губу. Он без слов понимал, на что намекнул Оби-ван. Попробуй кто-нибудь причинить вред Падме или угрожать, что причинит. И это ведь Оби-ван еще не знает, что они… И не знает, что Анакин сделал на Татуине…
- Мастер Кеноби, - сказала Падме. - Сможете ли вы поделиться своими опасениями с некоторыми из моих друзей послезавтра, здесь же?
- Кого вы хотите привлечь?
- Бэйл Органа. Мон Мотма. Гарм Иблис. Фан Зара. Ния Алавар.Таннер Кадаман. Мина Тиллс. Фанг Зар.
- Иблис? - переспросил Анакин. - Но он же добился нейтралитета для Кореллии, он вообще стоит за то, чтобы отпустить сепаратистов на все шесть сторон, и пусть экономика рухнет у них, а не в Республике.
- Он и джедаям не доверяет. Но нам нужно мнение человека, который не втянут в войну, взгляд со стороны.
- Хорошо, - сказал Оби-ван. - И… Анакин, сенатор… Держите все это в тайне от канцлера и его аппарата. Похоже, ситх там где-то рядом, возможно, у него есть агент рядом с канцлером, утечки идут с самого верха. Теперь об Асоке.
- Да, вот именно, - Анакин немного ожил. - Заноза, у тебя есть план?
Асока по-прежнему молча помотала головой.
- Я думаю, - сказала Падме, - что могу принять тебя в свой штат.
- Точно! Падме, ты ангел и спасительница! И тебе нужен телохранитель. Заноза, как тебе эта идея?
- Мне нравится, - внезапно охрипшим голосом отозвалась Асока.

Когда она гордо отказалась от рыцарского звания, отдала свои мечи магистру Винду , а бисерную косичку - Скаю, она не задумывалась над тем, как будет жить дальше. Только понимала, что не хочет в Храм, не хочет обратно туда, где ее предали. Сейчас было вроде и обидно, что она не сама устраивает свою жизнь, но она ведь могла бы и отказаться. А с другой стороны - вот Скай, ее старший брат, вот женщина, которую он любит и которая, что скрывать, нравится Асоке, вот Оби-ван, который заботился о ней и учил ее не меньше, чем Скай. Они ввязываются в серьезное дело, а она их бросит? Асока хорошо представляла, насколько джедаи связаны орденской дисциплиной, насколько несвободны в действиях. А у сенатора Амидалы свои обязанности. Им нужны свободные руки, внимательные глаза, хорошее чутье на неприятности. И охрана - чтобы Скай не волновался там, на передовой.

Оби-ван поднялся, поблагодарил Падме за помощь.
- Анакин, останься сегодня с Асокой. Я завтра оформлю все ее документы и принесу. Будь на связи и дождитесь меня, хорошо?
Анакин кивнул и пошел следом за Оби-ваном к выходу. В передней он нагнал Оби-вана и тихо сказал ему в спину:
- Ты уверен, что мне не стоит появляться в храме сегодня и завтра?
- Уверен, - отрезал Оби-ван. - Я думать боюсь, что будет, если ты встретишься там с магистром Винду или Ки-ади-Мунди. Побудь с Асокой - ей нужна поддержка. Отдохни.
- Спасибо, Оби-ван.
- И будь осторожен.

Ужинали они втроем. Две служанки, Дорме и Сейте, приготовили Асоке комнату рядом со своими, показали, что и где, выдали комм с шифрованными каналами связи, жетон-пропуск, потом подали ужин и распрощались. Асока посматривала на Падме и Анакина - они сидели на открытой террасе, за затемненным силовым куполом, и разговаривали. Без плаща и табарда, в одной тунике, Анакин выглядел таким же своим, домашним, как в их квартире в Храме. Он словно сбросил груз, давивший на него, его лицо снова стало живым, выражение его смягчилось. Он что-то отвечал Падме, держал ее за руку, и она ему улыбалась. Они оба казались совсем юными и уязвимыми.
Наверняка Оби-ван знает, - подумала Асока. И персонал ее в курсе, он же тут как у себя дома.
Асока обошла резиденцию, отмечая расстановку камер наблюдения. Раньше она бывала только на одном этаже - там, где были гостиная, столовая, кабинет и спальня сенатора Наберрие. Оказывается, еще здесь была комната дежурной смены с пультом дальней связи и экранами наблюдения. Комнаты персонала были на верхнем этаже, и еще одна гостиная, и зал для тренировок. Этажом - вернее, полуэтажом ниже располагались техслужбы - защищенная комната связи, рабочие посты, помещение для дроидов, гараж, совмещенный с мастерской. Разглядывая ту часть, которая отводилась под мастерскую, Асока подумала, что вот здесь-то Анакин и отрывается на всю катушку. Наверняка у сенатора все дроиды модифицированные, с недокументированными функциями. И горе тому, кто решит влезть в эту резиденцию с дурными намерениями. Под ногами остановился маус-дроид, идентифицировал ее жетон и побежал дальше. Наверняка эти, которые тут бегают - только видимая часть системы. Асока обошла гараж, осмотрела машины. Анакинов любимый спидер, скромный с виду и слегка потрепанный, смирно стоял сбоку, но в удобной для старта позиции. Угу, у него разгон мгновенный, и движок… недокументированный. В Храме никто не рискует на нем летать, это все равно что на диком трайцере кататься, а таких безбашенных даже среди джедаев нет. Один Анакин. Ну, и сама Асока иногда.
Так, гараж, выходы на две посадочные площадки с разных сторон здания. Технический скоростной лифт, выходы в коридоры и на общую лестницу здания. Надо будет еще планы здания посмотреть и прогуляться вверх-вниз, познакомиться с путями эвакуации. И проверить пути отхода в ангар компаунда, где стоит сенаторский корвет и эскадрилья сопровождения. У подружек-телохранительниц Падме свои инструкции и протоколы. А у Асоки - свои, нестандартные.
Пока хватит. Асока вернулась в жилую часть резиденции, отметилась на чекере и ушла в свою комнату. Там было почти как в Храме - светлое помещение, которое можно разгородить как хочешь, но стандартно делают две части. В спальной - низкая широкая постель, ночник в виде лотоса в изголовье, в жилой - рабочее место с терминалом. Все по-набуански изящное и практичное. Асока села на постель - и поняла, что силы кончились. Она упала на прохладные простыни и закрыла глаза.

и немножко любви

День казался Падме ненормально длинным, как на Арубе, где светлое время - три четверти оборота, а оборот - почти сорок часов. Во время последнего заседания трибунала ее затапливали с головой отчаяние и безысходная ярость, а она держала лицо и говорила спокойным голосом. А потом явился Анакин, злой, собранный, с полным датападом доказательств и реальной виновницей, которую он тащил чуть ли не за шкирку. Смуглая девчонка с синими татуировками на носу и щеках еле шла, парализованная страхом. Видимо, Анакин в боевом модусе ее так напугал, что она с ходу выложила все - как вербовала сообщников, как воздействовала на разум женщины из числа служивших в Храме, чтобы та дала мужу наночастицы в питье, превратившие его в живую бомбу, и как потом убила эту женщину запрещенным приемом. Как подкидывала Асоке улики, как следила за ней, как ударила и бросила ее без сознания на том складе со взрывчаткой - все. Таркин в два хода свернул разбирательство, передал Баррис представителям ордена - та прошмыгнула мимо Анакина, пригнув голову - и снял с Асоки обвинения. Извинений не принес, но Асока явно его извинения видала в… жерле вулкана. Падме пошла в офис, там были дела, но действовала как дроид-автомат, по алгоритмам. А вернувшись, обнаружила дома Анакина с дремлющей у него под боком Асокой. Не успели они обсудить события, как явился Оби-ван - тоже в состоянии тихого бешенства и сдержанной ярости.
Плохо, когда только ты подозреваешь заговор и везде видишь его признаки. Кажется, что сходишь с ума. Но когда два, а то и три человека видят то же, что и ты - это означает, что ты в здравом уме.
“Я хочу закончить эту войну, - подумала Падме, вынимая из волос шпильки и гребни. - Я хочу, чтобы Анакин не умирал каждый раз, когда выходит из боя, потому что смерть разумных ощущает как свою собственную. Я хочу, чтобы он не был фигурой в чужой игре, чтобы он не боялся за меня каждый миг”.
Анакин ждал ее - лежал, закинув руку за голову, глядя на голографию с морским пейзажем. Волны набегали на песчаный берег, перекатывали витую ракушку, и блики играли на волнах. Ему нравилась эта голография, и Падме понимала, почему.
Она села на край постели рядом с ним, погладила по щеке. Он повернул голову и прижал ее ладонь к подушке.
- Знаешь, я решила не сожалеть никогда о том, что вышла за тебя замуж. Я не хочу раствориться в должности. Ты знаешь, как много для меня значит мое дело, но если я ради него отрекусь от тебя - то уже не буду собой, я утрачу смысл того, что делаю. Ани…
- Я люблю тебя, - сказал он. - Если я тебе мешаю…
Он осекся, широко раскрыв глаза.
- Нет, - быстро сказала Падме. - Нет, Анакин. Не вздумай. Я люблю тебя и ни о чем не жалею. Даже если о нас узнают - что я теряю? Ничего. Сплетни, немного репутации в глазах джедаев. Это ты рискуешь всем.
Он помотал головой.
- Мне все равно. Я нарушил уже столько правил, столько приказов…
- Я знаю. Но это не делает тебя плохим.
- Я всегда хотел спасать. Уберечь от смерти. И я… не могу. Чем дальше, тем больше вокруг меня смертей. Что, если и тебя я…
- Ах, Анакин! - она наклонилась и поцеловала его. - Ты человек. Ты не можешь спасти всех. И ты не можешь сражаться вместо меня в моей войне. У тебя есть своя.
- Да, я понимаю. Падме, - он приподнялся на локте. - Но в бою… там все проще с доверием.
Вместо ответа она обняла его и повалила обратно. Он упал на подушки, раскинув руки.
- Ведь ты - ты же доверяешь мне безусловно?
- Да, Ани.
И это тоже был Анакин - Анакин, которого внезапно настигло понимание. Который расшифровал в слова то, что ощущал всей своей Силой. В такие моменты она прощала ему все - глупую ревность, детскую мгновенную злость, споры на пустом месте, все раздражающие мелочи, которые неизбежны между двумя такими разными людьми, а главное - он менялся. Да, всегда было что-то новенькое, что раздражало ее, но старое оставалось в прошлом. В такие моменты Падме остро ощущала, что ему всего двадцать два и он вырос на войне. Ему не на что было опереться, его единственная опора рухнула, когда погибла его мать, и тогда он изо всех сил уцепился за нее, за Падме. И Падме его подхватила и держала крепко. Как из сочувствия, вожделения, смятения, горя возникло то чувство, которое теперь связывало их - она не знала. Любовь, наверное.
Она поцеловала его и больше уже не думала ни о чем.



Продолжение

запись создана: 07.08.2020 в 15:29

@темы: Звездные Войны, "Не верь безумию любви", Star Wars

---

But it is a heavy burden. So heavy that none could lay it on another. I do not lay it on you. But if you take it freely, I will say that your choice is right; and though all the mighty elf-friends of old, Hador, and Húrin, and Túrin, and Beren himself were assembled together your seat should be among them.'

"Но это тяжкая ноша. Такая тяжкая, что никто не должен перекладывать ее на чужие плечи. Я не возложу ее на тебя. Но если ты примешь ее по собственной воле, я скажу, что твой выбор верен. И место тебе будет среди могучих друзей эльфов древности - Хадора, Хурина, Турина и самого Берена".

@темы: JRRT, elven path

---

А вот кому! в хорошем состоянии техника, годная, вдруг кому нужно?

17.07.2020 в 11:04

Пишет  Амелия Б.:

Срочно продам
Свой ноутбук Lenovo Idealpad 110-15alc
Четыре ядра, четыре гигабайта оперативной памяти (можно расширить до восьми), жесткий диск — один терабайт, процессор AMD A8-7410, приблизительное время автономной работы — около 3-4 часов, операционная система — 10 винда, диагональ 15, 6.
Состояние — хорошее.
Куплен в январе 2017 года, срок эксплуатации — около двух лет.
Куплен за 32 тысячи, продам — за 15 тысяч.





Кроме того, продам планшет-трансформер Lenovo Idealpad MIX 300-10IBY
Десятая винда, процессор Intel Atom Z3735F, оперативная память — 2 гигабайта, есть возможность расширения памяти до 128 гигабайт, работа от аккумулятора до девяти часов, емкость аккумулятора 6800 мАмпер, диагональ — 10 дюймов.
Использовался крайне редко и как печатная машинка в поездках.
Состояние — очень хорошее.
Куплен летом 2017 года за шестнадцать тысяч, отдам — за 10 тысяч.






Как продаю: звонить мне по телефону 89269328898, или писать в WhatsAp, либо писать в u-mail
Сговариваемся — я подъезжаю в центр.
Репост, граждане.

---

Толкин и эпигоны

Эпигон нынче прозвище пейоративное, а вот исходно так называли сыновей героев, сторонников фиванского царевича Полиника против его брата Этеокла. Об отцах нам повествует эпический сюжет "Семеро против Фив", а сыновья-эпигоны пошли по дорожке, проторенной отцами, и снова убились о фиванские врата. Героически. Вообще фиванские герои и особенно потомки Эдипа намутили столько сюжетов, что перечислять устанешь. В общем, эпигоны - это последователи.

@темы: JRRT, фантастическое литературоведение

---

15.06.2020 в 06:00

Пишет  Starsword:

Тирион, Гондолин, Ост-ин-Эдиль...
הלא לכול שיריך אני כינור

Небо сияет как золото, как серебро и медь
над белым городом на зеленом холме.
Дайте мне арфу, и я буду петь,
чтобы прославить его средь живущих на этой земле.
Дайте мне арфу, я стану ее струной.
Стану струной, стану звать и петь на ветру.
Я стану словом, пеплом, пылью, золой,
Я стану ветром и песней, когда умру.

@темы: elven path

---

Роман Наталии Некрасовой aka Иллет "Дети Ночи" из цикла "Дети ничейного часа" опубликован полностью! Скачивайте, читайте и не забудьте угостить автора чашечкой кофе!

@темы: что читать

---

Women's lives matter

Ну так, к вопросу о неграх, которым дали, а они, неблагодарные, кусают руку дающую. Еще живы и вполне бодры люди, в этом участвовавшие.
А еще одна деталюшечка - кстати, характерная и для российского революционного, да и любого другого общественного движения - оно едет на плечах женщин. Женщины работают, протестуют, обеспечивают работу организации, страдают от реакции системы, они наиболее уязвимы - и в конце концов их отсылают на кухню. "Детка, сделай нам кофе!". Тому же Мартину Лютеру Кингу нигде не жало неравноправие женщин.
Руководители и волонтеры в реабилитационных центрах и приютах для животных - на 99% женщины. Пикеты, помощь обвиняемым в политических делах - почти сплошь женщины. А как появится мужик - получается что-то вроде недавнего скандала с "Русью сидящей", когда мужик отсудил у общественной организации, занимающейся защитой прав заключенных, счета и оргресурс. Или очередной феминист окажется насильником, изобьет жену или отожмет что-нибудь у "соратниц".

Из книги Гейл Коллинз “Женщины Америки”, перевод Naomi Goldfarb (www.facebook.com/notes/naomi-goldfarb/из-книги-...)

«Гитлер вытащил нас с белых кухонь»
Когда городские власти Сан Франциско стали призывать женщин заменить на рабочих местах ушедших на фронт мужчин, юная Майя Ангелоу решила что будет водителем знаменитого городского трамвая. Позже в своей автоибиогафии она написала об этом времени «Я так и видела себя в аккуратной голубой форме, с портативной кассой на поясном ремне, с улыбкой желающей каждому входящему пассажиру доброго утра». Мать пыталась урезонить дочку словами «на трамвай чернокожих не берут». Майя прошибла этот барьер исключительно силой воли, систематически ударяясь в одно и тоже место собственной головой. «Я ходила наниматься в трамвайное бюро, каждый день, как на работу» -- вспоминала Майя – «Это был такой же день, как и многие другие, когда я сидела в коридоре бюро и ждала непонятно чего. Чиновница позвала меня и чуть ли не в нос сунула кипу бумаг. Это были анкеты на прием на работу.» Будущая поэт-лауреат Америки стала водителем трамвая, правда получила расписание, которое никто больше не хотел. В Нью-Йорке негритянкам так же пришлось прошибать барьер головой и в 1944 они добились, что их стали брать работать телефонистками.
Для чернокожих женщин военные годы были сочетанием унизительной дискриминации и новых, небывалых возможностей. Сложнее всего было устроиться на военный завод, потому что на таких заводах лучше всего платили. В 1943, когда рабочих рук отчаянно не хватало, одно профсоюзное исследование показало, что из 280 военных заводов на которые брали женщин, лишь 74 были готовых брать цветных женщин. Когда легкая промышленность массово набирала работников, они обращались к белым женщинам, когда тяжелая – к чернокожим мужчинам. Большая часть работодателей, на критику от правительства и правозащитников разводили руками и говорили, что и рады бы нанять негритянок, да белые с ними работать отказываются. Это зачастую было правдой, хотя те фирмы которые ставили своим работникам вопрос ребром – работать в смешанном коллективе или лишиться хорошей зарплаты – справлялись с проблемой на диво быстро. Белые женщины почему-то реагировали интеграцию иначе чем белые мужчины. Согласно опросам, собственно присутствие черных мужчин в цеху белым мужчинам не мешало. Бурление начиналось только тогда, когда негра назначали на работу, где он мог командовать белыми или получать больше белого. Но белые женщины даже в один туалет с негритянками ходить отказывались, мотивируя это тем, что у негритянок у всех венерические болезни.
В военные годы происходило много всякого разного. Когда сенат Южной Каролины принял резолюцию что американские солдаты в Европе «сражаются за превосходство белой расы», или когда Красный Крест сортировал сданную кровь по признаку расы донора, или когда в Бостоне негритянкам разрешили работать официантками в армейских кафе при условии что они не будут танцевать с белыми солдатами – наверное в такие моменты негритянкам очень хотелось умыть руки и плюнуть на все это. Но они понимали, что в то время как Америка далеко не идеально, лучше Гитлер никому не сделает. Вспоминает Глэдис Картер, одна из первых чернокожих солдаток Женского вспомогательного корпуса армии США отправленных в Европу: «Несмотря на все плохое что происходило, эта страна наш дом. Я здесь родилась. Здесь родились мои отец и мать. Я хотела внести свою лепту в общее дело.»
Тут началась компания Double V, что означает «две победы» -- победа над фашизмом в Европе и над сегрегацией дома. Студентка университета Говард Полина Мюррей, после того как студенты-мужчины ушли воевать, организовала кампанию по десегрегации университетской столовой под лозунгом «Мы погибаем рядом, почему мы не можем есть рядом?». Под давлением первой леди Элеоноры Рузвельт в 1944 наконец стали брать чернокожих женщин в армию. (Эльси Оливер, чтобы добиться отправки в Европу, обратилась напрямую к первой леди. Элеонора Рузвельт села на телефон и на следующий день Эльси получила вожделенный приказ). Всего женский вспомогательный корпус принял 4000 негритянок. Несмотря на ужасающую нехватку медсестер, армия не хотела брать чернокожих медсестер на работу. Наконец скрипя зубами взяли 500 человек – и поручили им заботиться о немецких военнопленных. (Есть частные воспоминания о том, что чернокожие медсестры заботились о выживших узниках концлагерей, но это скорее всего было не официальной политикой, а решением «на месте»).
В гражданской жизни, негритянки хватались за любое рабочее место, которое белые женщины по каким-то причинам оставляли. Они часто шли на физически тяжелые работы, такие как лифтер или смазчица колес, но любая работа была лучше чем домработница в белой семье. «Моя сестра всегда говорила что Гитлер вытащил нас с белых кухонь» -- вспоминает Тина Хилл, работница авиационного завода близ Лос Анджелеса. Белые домохозяйки оставшись без дешевой рабочей силы винили правительство, и особенно чету Рузвельт, за то, что негритянки набрались таких вредных идей. Особенно на Юге бытовала версия, что бывшие домработницы объединяются в «клубы имени Элеоноры» чтобы ходить за покупками в те же магазины что бывшие хозяйки и тем самым демонстрировать свое равноправие.
«Не на ту напали»
Негритянские общины, отправившие на две мировые войны сыновей, досыта наелись сегрегации и стали протестовать – люди шли под арест и обращались в суды. Не удивительно что символом этой борьбы стала «женщина в автобусе». Еще с Гражданской войны пользование общественным транспортом было для чернокожих американцев настоящим квестом с препятствиями. За право ехать в пассажирском, а не товарном вагоне сражались в суде такие столпы правозащитного движения как Гариетт Табмен, Обитель Правды, Ида Веллс-Барнетт, а так же десятки обычных женщин. И нигде унизительное положение чернокожих пассажиров не было так видно как в системе городского транспорта Монтгомери, штат Алабама. Две трети пользователей это системы были черными и большинство из этих были женщины работающие домработницами в белых семьях. Первые десять рядов были отведены для белых пассажиров, а дальше водитель автобуса мог творить что хотел, тем более что они носили оружие и имели те же полномочия то полицейские. Многие водители требовали от черных пассажиров зайти в переднюю дверь, заплатить, потом выйти и войти через заднюю – и ничего не мешало такому водителю дать газу и уехать, оставив уже заплатившего пассажира на остановке. Если в белой секции было слишком много народу, водитель приказывал черным пассажирам уступать места белым (проезд стоил одинаково и тем, и тем).
В 1955 женщины уже были готовы бойкотировать автобусы. Тогда арестовали двух девочек подростков и посадили их в тюрьму за то, что они не выполнили распоряжения водителя. Женщины распечатали листовки и объявления а бойкоте для негритянских газет, но мужчины в руководстве общины нашли девочек недостаточно безупречными в социальном плане чтобы делать из них символ борьбы. И в декабре 1955 такой символ нашелся – респектабельная портниха Роза Паркс, в белых перчатках и изящных очках. Она возвращалась домой с работы, когда все сидения в белой секции автобуса, оказались занятыми и водитель приказал ей освободить место для только что вошедших белых пассажиров. Когда она отказалась, он пригрозил ей арестом.
«Ваше право» -- ответила Роза Паркс.
Впоследствии главной легендой стало то, что Роза просто устала после рабочего дня и не хотела вставать. На самом деле она готовилась к этому дню всю жизнь. «Если я от чего-то и устала, то только от ежедневного унижения» -- говорила она потом. Родословная Розы Паркс была достаточно типичной и очень иллюстративной. Белых предков у нее было столько же сколько черных. В родословной отметился солдат армии северян и по крайней мере один индеец. Отцом бабушки Розы Паркс был шотландец, который приехал в Америку как «раб по контракту» (на семь лет) и женился на чернокожей. Дедушка Розы был сыном плантатора и очень светлой мулатки. Оба они умерли когда он был еще совсем мал. Надсмотрщик взъелся на мальчишку и превратил его жизнь в настоящий ад. В результате дед Розы Паркс возненавидел белых всей душой, хотя внешне вполне мог сойти за белого. Именно этот дед практически вырастил Розу и под его влиянием она копила обиды на южный образ жизни, те самые которые ее подруги научились забывать – кто раньше, кто позже. Будущий муж, Рэймонд Паркс, покорил сердце Розы тем, что рассказывал ей о том, как собирал деньги на адвокатов для «девятки из Скоттсборо» -- группе чернокожих подростков обвиненных в изнасиловании двух белых женщин. Зарегистрироваться на выборы Роза пыталась еще с 1943 вместе с еще несколькими десятками таких же отважных и безбашенных. Кроме того она закончила курсы активистов правозащитного движения в Миссиссиппи.
Миниатюрная, чем то похожая на куколку, Роза Паркс провела ночь в тюрьме, а утром за нее внесли залог и отпустили на поруки. «Вы только посмотрите какой подарок сегрегация нам сделала» -- восторгался ее адвокат. В тот же день было отпечатано 35000 листовок призывающих к однодневному бойкоту автобусов в день судебного заседания.
5 декабря 1955 «подарок от сегрегации» явилась в суд в черном платье с белыми манжетами и в бархатной шапочке с ниткой жемчуга по краю. «Не на ту напали» -- восхищенно кричали из толпы. Тем же вечером состоялся митинг в местной баптистской церкви. Белый репортер местной газеты отметил «почти военную дисциплину в сочетании с глубокой эмоциональностью», с которой прихожане слушали пастора. Пастор оказался Мартином Лютером Кингом-младшим, но репортер его не узнал. Пели гимны, пустили шапку по кругу и проголосовали бойкотировать автобусную систему до победного конца. Розе Паркс все дружно аплодировали, но к микрофону ее не допустили – потому что мужчины до него наконец-то дорвались. «Ты уже сказала достаточно» -- заявил ей один из пасторов.
Бойкот продолжался больше года и негритянская община Монтгомери удивила всю страну – а главное самих себя – степенью своего упорства. Именно этот бойкот сделал Мартина Лютера Кинга известным на всю страну. Позднее преподобный Кинг признавал, что бойкот организовали другие люди, а не он – но никогда не делал особых усилий назвать этих людей поименно или публично отблагодарить. Он поднялся на плечах таких женщин как Джоанн Робинсон, которая рисковала любимой и престижной работой в университете чтобы запустить бойкот и на плечах сотен домработниц, которые ходили на работу пешком на большие расстояния. Одну уже очень пожилую даму Кинг пытался уговорить все-таки ездить на автобусе и не рисковать своим здоровьем. «Ноги устали, но душа отдыхает» -- ответила она.
Хотя де факто сегрегация была общим фоном для всей страны, только на Юге она имела законную силу и насаждалась при помощи террора. В Бирмингеме (Алабама) существовал закон запрещающий белым и черным играть в шашки за одной доской. После того как 1954 Верховный Суд объявил сегрегацию в системе образования незаконной, некоторые чернокожие студенты – в основном студентки – попытались учиться в университетах своих штатов. Отерин Люси, первая чернокожая студентка в Университете Алабамы, каждый день приходила на кампус готовая встретить там свою смерть – когда за тобой из класса в класс ходит толпа с криками «давайте ее убьем!», это настраивает на определенный лад. Администрация университета запретила ей приходить на занятия «по соображениям безопасности» и отчислила, когда адвокат Отерин высказался что администрация не тех людей наказала.
Дэйзи Бейтс, глава отделения Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения в Литл-Роке (Арканзас) набрала девять добровольцев-подростков, которым своими телами предстояло пробивать соплеменникам дорогу к образованию. Осенним утром 1955 Дэйзи и несколько местных пасторов стоя на ступеньках местной школы, провожали на бой трех мальчиков и пять девочек. Девятая ученица, Элизабет Экфорд, не получила вовремя указаний куда прийти и ей пришлось пробиваться сквозь агрессивную толпу в одиночку. Фотограф снял Элизабет как раз в этот момент – воплощенную стойкость и невозмутимость, хотя кто знает что там происходило за темными очками. В кадр попала Хейзел Браян, которая бежала за Элизабет с криками «Убирайся в Африку!». В школе на девятерых цветных учеников обращали внимание только чтобы сделать очередную гадость. Каждый вечер они собирались в доме Дэйзи Бейтс чтобы обсудить стратегии выживания на завтрашний день. Бейтс, дочь женщины, изнасилованной и убитой белыми преступниками, которых никто даже не искал, была главной силой десегрегации в Литл-Роке. Редактор местной газеты Гарри Ашмор написал как-то «на ее отваге все держалось». За свою правозащитную деятельность Дэйзи Бейтс заплатила потерей типографии, бизнеса, который они с мужем строили с нуля восемнадцать лет. Она сидела в тюрьме и ККК сожгли восьмифутовый крест у нее перед домом.
Десятилетия спустя мы продолжаем задавать себе вопрос – почему понадобились такие усилия чтобы гарантировать всем такие обычные вещи как пользоваться общественным транспортом или учиться в университете, которое содержит правительство штата. Но ни Роза Паркс, ни Отерин Люси, ни Дэйзи Бейтс, ни литл-рокская девятка не могли представить себе что белая оппозиция, казавшаяся такое незыблемой, рухнет как карточный домик и рухнет так быстро. Городская администрация Монтгомери переименовала Кливленд-авеню, где когда-то не встала со своего места в автобусе скромная портниха, в проспект Розы Паркс. Отерин Люси вернулась в Университет Алабамы преподавать и это показалось всем настолько естественным, что местные газеты этого даже не заметили. В 1999 президент Билл Клинтон, бывший губернатор Арканзаса, вручил памятные медали всем членам литл-рокской девятки. Отслужившая в армии Элизабет Экфорд отдала честь верховному главнокомандующему и он ответил ей тем же. Во время сороковой годовщины того первого школьного дня Элизабет снялась на ступеньках школы вместе со своей бывшей мучительницей. Хейзел Браян, в замужестве Массери, отыскала Элизабет в 1962 году специально «чтобы извиниться за мое безобразное поведение».
Единственная кого не было на этом торжестве, была Дэйзи Бейтс. Она умерла буквально за несколько дней до. Эрнст Грин, один из литл-рокской девятки, один из тех кого она опекала и вдохновляла, теперь советник президента, положил венок у ее гроба, выставленного на прощание в здании легислатуры штата Арканзас.
* * *
Афроамериканская община всегда гордилась сильными несгибаемыми женщинами, которые сражались и побеждали в борьбе с очень непростыми обстоятельствами. Но в то же время было желание чтобы чернокожие мужчины взяли на себя руководящую роль, которая многие десятилетия им ну никак не светила. Как-то так сложилось, что черным женщинам позволяли высказываться более свободно. Языкатая торговка на чарльстонском рынке и Мамушка, вроде той что была у Скарлетт ОХара – вот это были единственные модели поведения, где чернокожим женщинам разрешалось, при определенном наборе обстоятельств, говорить белым правду. Такие вольности разрешались только пожилым и дородным женщинам, а не молодым красивым девушкам. А черным мужчинам оставалось только демонстрировать белым покорность и подчинение и никакая другая модель для них не предусматривалась. Поэтому, эмиссары движения за гражданские права, приезжая в какой-нибудь захолустный городок на глубоком Юге уже знали, что как правило самым бескомпромиссным бойцом, самым полезным соратником среди местных будет женщина. «В каждой общине есть такая «мама». Она говорит что думает и ничего не боится – потому что всё самое страшное с ней уже произошло и бояться ей больше нечего» -- вспоминал один из организаторов.
Чернокожие мужчины могли проявить власть только у себя в общине – над чернокожими женщинами, и не больше белых были склонны подпускать «своих» женщин к дележу пирога. Даже адвокат Розы Паркс сказал ей, что место женщин на кухне. Центром черной общины была церковь, где все решал пастор, а работу делали женщины за спасибо, а часто и без спасиба. Много лет Элла Бейкер исполняла де факто обязанности директора Конференции южного христианского руководства, но предложить ей эту должность с соответствующим престижем и окладом никто даже не подумал.
Главную роль отведенную женщинам в движении за гражданские права можно обозначить как жертва/героиня. В Америкусе (Джорджия) два десятка девочек, еще даже не подростков, посадили в тюрьму, где им пришлось вынести побои, удары электрической погонялкой для скота и сидеть в камере, откуда неделями не выносили парашу. Когда в камеру приползла гремучая змея, девочки голос сорвали прежде чем охранник соизволил прийти ее убить. В Олбани (Джорджия) Каролина Дэниэлс, чернокожая мать-одиночка и хозяйка небольшого салона красоты, разрешила правозащитникам использовать свой дом. В нее стреляли, а дом облили из огнемета. 14-летняя Джоанна Крисчен перенесла тринадцать арестов, во время которых ее били и волокли за волосы. Ее сестра Дира в одиннадцать лет тоже уже была заслуженной политкаторжанкой – семь арестов, самый длинный длился полтора месяца. В Индианоле (Миссисипи) Ирен Магрудер разрешила организаторам регистрации избирателей пользоваться своим домом. Дом был подожжен и сгорел дотла, а пожарный смотрели на него с выключенными шлангами. Самой известной активисткой стала Фанни Лу Хаммер из Миссисипи, благодаря тому что рассказала свою историю по телевидению прямо на съезде демократической партии в 1964 году. Она была младшей из 20 детей издольщика. За попытку зарегистрироваться как избиратели их с мужем выжили с плантации, на которой они арендовали землю много лет. До этого местная водопроводная компания прислала им счет за воду на 9000 долларов, при том что водопровода в их доме не было. В 1963 ее избили на автобусной станции Виноны (Миссисипи) так что отбили почки.
* * *
Фраза активиста «она уже ничего не боится потому что все самое худшее с ней произошло» могла бы быть сказанной о Фанни Лу Хаммер. Ее стерилизовали без ее согласия, навсегда отняв возможность иметь детей. Как это было – расскажу в другой раз.

@темы: история, феминизм, государство и право, политика

---

Сегодня на фейсбуке вылезла реклама каких-то очередных курсов, которая начиналась словами "Самый сочный контент..."
Кто-то сочиняет эти тексты, я даже знаю, кто - копирайтеры с расценками по 20 рублей за 1000 печатных знаков. Кто-то платит за эту рекламу. Кто-то оказывается целевой аудиторией и покупает то, что ему рекламируют - сочный контент.
Это новый стиль русского языка - рекламный. Или инфостиль. Вывернутая ненатуральным образом грамматика, идиотские обороты, из текста так и выпирают ключевые словосочетания для поисковиков.
Неинформативные, пустые тексты, симулякры заполняют интернет. Ищешь какую-то услугу, хочешь узнать цену? придется пролистнуть кучу страниц с ничего не говорящими текстами "в инфостиле". В сущности, в каждой теме вращается один-два текста, которые без конца пересказывают то более, то менее грамотные копирайтеры
Сайты рассчитаны не на людей, а на поисковики, копирайтеры и контент-менеджеры знают сто уловок, чтобы обмануть поисковые алгоритмы и пробиться на первую страницу.
Бесит.

@темы: перпендикулярный мир, словоупотребление

---

Эльфы в Азии, или чильтаны и чильдухтарон

Опять же, во всем виновата "Кыз-Жибек". Если внимательно читать (или слушать, кому как) это сказание и раскладывать его на сюжетные элементы, то что мы увидим?

Прежде всего - чудесное рождение героев. Жили-были старик со старухой, и не было у них детей. Потом старуха делает что-то - съедает необычную еду, эту еду ей дает некто необычный, кто-то из супругов оказывает услугу волшебному существу, после чего у них рождается ребенок-герой. В наиболее поздних вариантах ребенка вымаливают у Бога. Этот троп из числа тех, которые старше, чем Библия, вон у Авраама и Сарры тоже не было детей до старости, а потом родился Исаак. Да и в сказках тоже - Катигорошек, Фэт-Фрумос и прочие волшебно рожденные герои. Более того, Тулеген и Сансызбай - сыновья старухи, в тексте подчеркнуто, что Камка родила Тулегена в 44 года (а Сансызбая через девять лет после этого!).
Если мы посмотрим на самые архаичные формы этого мотива, то увидим, что неожиданному рождению героя у престарелой матери предшествует ее контакт с волшебством. Мать Фэт-Фрумоса съедает неизвестно откуда взявшийся у колодца стебель базилика, мать Катигорошка съедает катящуюся ей навстречу горошину, кто-то глотает муху, утонувшую в вине, кто-то съедает волшебную рыбу, Авраам так вообще вступает в завет с Богом. Ну и часто волшебный ребенок получает в силу своего необычного происхождения или некую уязвимость, или условие, которое он должен соблюдать. Вот Исаак, сын старца Авраама и старухи Сарры, должен исполнять заключенный его отцом завет и обрезать крайнюю плоть.
То есть структурные элементы тропа - это отсутствие детей у престарелых родителей, волшебное событие, рождение героя вследствие этого, уязвимость или гейс героя, связанный с обстоятельствами его рождения.
Что из этого есть в "Кыз-Жибек"?
Есть престарелые родители. Причем раньше у них дети были - у Базарбая было девять сыновей, но все они умерли. И больше его шесть жен никого не могли родить долгие годы.
Есть сыновья старухи - внезапно младшая жена, сорокачетырехлетняя Камка, рожает Тулегена, а через девять лет Сансызбая.
Есть нарушенный обет - после возвращения Тулегена от алты-шекты Базарбай, который прежде поощрял желание Тулегена найти невесту в тех краях, внезапно требует от него отказаться от поездки за уже просватанной невестой. При этом Тулеген, уезжая, обещал Кыз-Жибек вернуться весной, а Базарбай требует отложить поездку на год и грозит проклясть любого, кто поможет Тулегену уехать. Возникает конфликт клятв - обещание вернуться весной, данное Кыз-Жибек, и обещание Базарбаю переждать год. Естествено, Тулеген нарушает запрет отца и уезжает.
Есть смерть героя - едущего в одиночку Тулегена подстерегает его соперник Бекежан с шестью десятками жигитов и убивает, причем необычной пулей

Но в тексте нет никакой явно проговоренной связи между этими событиями! Есть только странный, ничем не мотивированный по тексту запрет Базарбая и не менее странное благословение Сансызбаю, который через девять лет отправляется искать брата.

Теперь я хочу обратить внимание на другие странности, разбросанные по тексту тут и там.

Первое. Связь Тулегена с гусями. Он обещает Жибек вернуться вместе с перелетными гусями. Он трогается в путь, когда мимо пролетают гуси. Его сопровождают в пути шесть гусей. Умирая, он просит их донести весть родителям и брату.
Больше об этих гусях нет ни слова.
Во время сватовства Тулегена хан Сырлыбай внезапно дает ему странную характеристику: "Разве не чильтаны у него в друзьях?" Это как-то возвышает Тулегена и делает его достойным женихом для Жибек еще до того, как становятся известными его род и богатство.
В бою с Тулегеном аруах Бекежана оказывается сильнее, поэтому Бекежан и смог застрелить соперника из засады. Аруах - это дух-покровитель, дух предков.
Провожая Сансызбая на поиски, Базарбай призывает ему в покровители "Кыдыра, Ильяса и сорок чильтанов (Қызыр, Ілияс, Қырық шілтен). Мы знаем, кто такой Кыдыр - это Хызр, Зеленый Хидр, покровитель и помощник попавших в беду, фольклорный персонаж иранского происхождения. Мы знаем, кто такой Ильяс - это пророк Илия, "в фольклоре мусульманских народов фигурирует как святой, оказывающий людям покровительство". Но кто такие сорок чильтанов? Несомненно, это могущественные существа, потому что когда во время погони калмыцкий хан Корен стреляет в Сансызбая, его стрела пробивает восемь слоев девятислойной кольчуги, пробила бы и девятый - но не смогла, ее задержали покровители Сансызбая Гауас, Гаяс и сорок чильтанов (Ғауас, Ғаяс, Қырық шілтен). Гауас - мусульманский святой. Гаяс - чингизид Барак-хан, принявший ислам и ставший чем-то вроде святого. И опять сорок чильтанов!

Энциклопедия "Мифы народов мира" говорит о чильтанах следующее:

Чильтан, кырк чильтан, кырк бир чильтан, кырык, шилтен (чильтан — перс., тадж. «сорок людей»), в мифологиях народов Средней Азии категория духов. Образ таджикско-персидского происхождения. Согласно наиболее распространённым мифам, Ч. — сорок могущественных святых, управляющих миром.Ч. могут быть невидимы для людей, а могут в человеческом облике жить среди них (нередко принимая образ бедного, презираемого окружающими человека). Если кто-то из Ч. умирает, оставшиеся избирают из людей достойного занять его место. Обычный эпитет Ч. — гайиб эрен («невидимые святые»; у киргизов духи кайып эрен — покровители диких жвачных животных, иногда отождествляемые с Ч.) или эрен, арангляр («святые»). По казахско-узбекскому мифу, Ч. живут на острове среди моря, куда людям доступ закрыт, по другим мифам, они собираются обсуждать свои дела в безлюдных местах (на кладбищах, вдали от жилья), где их может увидеть случайный прохожий. В некоторых районах таджики считали, что Ч. по ночам воруют младенцев и скот и уносят их в свои горные пристанища. У узбеков и туркмен Ч. — также покровители юношей, в Хорезмском оазисе — покровители воды и (как и у горных таджиков) патроны кондитеров, у уйгуров — также первые шаманы и покровители шаманов. Согласно представлениям некоторых групп узбеков и таджиков, Ч. — шаманские духи-помощники, близкие кырк кыз (у узбеков иногда отождествляются с ними, в таджикских мифах Ч. и сорок дев вместе гуляют и танцуют в период цветения растений).
Литература:
Андреев М. С., Чильтаны в среднеазиатских верованиях, в кн.: В. В. Бартольду, Таш., 1927.

И что мы имеем в итоге?

Мы имеем в итоге волшебный народ, живущий в горах и пещерах, танцуют весной в пустынных местах, покровителей скота, женщин и детей. И мифологичесикй этот образ персидско-таджикского, то етсь индоирансокго происхождения! Само слово "чильтан", заимствованное в казахский как "шiльтен", означает по-персидски "сорок человек". Связанные с ними "чильдухтарон" - это "сорок дочерей", "сорок дев". Они же тюркские "кырк кыз", сорок девушек, они же героини каракалпакского эпоса "Сорок девушек". Снова "Мифы народов мира":

Кырк кыз (букв, «сорок девушек»), в мифологиях тюркоязычных народов Средней Азии праведницы, которых аллах по их просьбе превратил в камень (в других вариантах мифа — скрыл в скалах), чтобы спасти от преследователей — «неверных». Место, где, как считалось, это произошло, также называетсяК. к. (несколько десятков таких мест имеется в Средней Азии, отдельные святыни, связанные с К. к., встречаются в Азербайджане, северном Афганистане, северном Иране). Кроме того, в мифологии каракалпаков К. к. — девы-воительницы, героини одноимённого эпоса. Они живут на острове общиной, возглавляемые мудрой и справедливой девой Гулаим. К. к. спасают каракалпаков от нашествия калмыкского хана Суртайши. В мифологии узбеков Зеравшанской долины К. к. (чаще — кыркынкыз) — также особая категория духов, помощников шамана, слуги основных шаманских духов пари, иногда отождествляемые с чильтанами.
Образ К. к. таджикско-персидского происхождения. В мифологии таджиков сорок дев (чильдухтарон) выступают и как мусульманские святые, и как шаманские духи-помощники. До принятия ислама К. к.почитались как добрые духи-покровительницы (к помощи которых прибегали и шаманы) народами Средней Азии, в Иране и ряде других стран, а затем приобрели роль мусульманских святых.

Итак, если рассмотреть неувязки и провалы в сюжете "Кыз-Жибек", имея в виду волшебных существ чильтанов, то что мы имеем?

1. Чудесное рождение героев у старика и старухи должно быть связано с волшебным предметом или действием женщины. Оно может быть связано с тем, что супруги оказали услугу волшебным существам.
2. Отсюда вытекает некое условие, которое должны соблюсти родители по отношению к ребенку или сам ребенок в будущем. Это объясняет разрешение Базарбая Тулегену искать невесту самому, следуя за невнятным представлением юноши об идеальной невесте. И это же объясняет последствия конфликта двух обещаний - Тулеген не может выполнить оба, он выбирает выполнить то, которое дал Жибек, лишается волшебной защиты и погибает. Но спустя девять лет обещание Тулегена исполняет Сансызбай, на этот раз с благословения отца.
3. Получают объяснение гуси, сопровождающие Тулегена в пути, и его предсмертная просьба к ним. Это волшебные помощники или вестники. К сожалению, мотив вестников далее пропадает, и в тексте нет упоминания о том, что гуси как-то донесли весть отцу, матери и брату Тулегена.
4. Фраза Сырлыбай-хана характеризует Тулегена как "друга чильтанов", Сансызбая чильтаны защищают.
5. Огромная пуля, которой с помощью духа-аруах Бекежан убивает Тулегена, явно тут не просто так. Понятно, что пуля - это позднейшая интерполяция. до этого момента и после него все вооружены луками, стрелами и мечами. Но раз у нас есть благие волшебные существа, то как насчет неблагих? А казахский фольклор ими богат. Так что можно предположить, что пуля Бекежана - тоже волшебная. И если бы Тулеген не нарушил ни одного обещания, то, возможно, эта пуля его бы не настигла - как не смогла стрела Корен-хана пронзить последний слой кольчуги Сансызбая.
Сдается мне, что изначально там была не пуля, а все-таки особенная стрела.

В общем, присутствие в тексте чильтанов и предположение о том, что в более древних версиях текста могли присутствовать эти мотивы, а затем от них остались только опорные точки, хорошо сочетается с предположением, что сюжет с двойным левиратным сватовством героев к красавице не образован простой контаминацией и удвоением, а изначально был таким.

А о чильтанах, чильдухтарон и танцах при луне, а также о некоторых странных сюжетах казахских сказок поговорим в следующий раз.

@темы: мифология, elven path, Кыз-Жибек

---

Черные и белые

В 1955 году женщина с первой фотографии ехала домой после рабочего дня. К ней подошел белый мужчина и потребовал, чтобы она уступила ему место, а то все места "для белых" заняты. Она не уступила. Ее арестовали и присудили штраф. И тут оказалось, что черные в Алабаме (а это по самые уши расистский штат) думают, что имеют такое же право сидеть на любом месте в автобусе, что и белые! Штрафы, побои, одного такого неуступившего водитель попросту застрелил. Надо понимать, что это Америка. Это большие расстояния в городе. Без машины неимоверно тяжело. Но целый год ни один черный не сел в автобус. И владельцы общественного транспорта осознали, что 70% их пассажиров - черные. Разориться или признать этих негрил равными белым людям? Да вы что! Давить на активистов, арестовывать, избивать, бросить бомбу в дом активиста по фамилии Кинг, - это же гораздо более достойно.
Однако окружной суд, а затем и Верховный суд США признал сегрегацию в транспорте незаконной. В день объявления этого решения белые подогнали в город сорок грузовиков с орущими ку-клукс-клановцами. Но сила денег сотворила чудо, владельцы автобусов сдались.
Роза Паркс, швея из Монгомери, штат Алабама, умерла в 2005 году. В Википедии можно найти список наград и достижений этой женщины.

Через пять лет после этих событий шестилетняя девочка (вторая фотография) пошла в школу. Школа была "белая", девочка - черная. Ведь школьная сегрегация была отменена в 1954 году. Благопристойные белые леди и джентльмены, а также их благовоспитанные детишки устроили в городе такой срач, что мало уступает нынешним беспорядкам. Из-под благообразной личины вылезли мерзкие обезьяньи хари - подробнее можете прочитать в той же Википедии, статья о расовой сегрегации в США.
Руби Бриджес всего 65 лет.

Помните об этом, когда захотите написать что-нибудь про политкорректность, паразитов из гетто и что еще вы там пишете о тех, которые не WASP.

А вот с этим , пожалуйста, ознакомьтесь прежде, чем высказываться: www.facebook.com/notes/michael-simbirsky/о-расо...

@темы: история, государство и право