А у нас приняли прекрасный закон! теперь статистика по изнасилованиям (я уж не говорю о статистике по харрасменту и прочей незначительной фигне) резко пойдет вниз, потому что если суд такое дело закроет за отсутствием улик, или желания работать, или потому что ветер южный - то сразу можно будет жертве впаять штраф и отсидку за клевету на ах какого уважаемого человека!


www.rbc.ru/society/23/12/2020/5fe313359a79476b4... -в от тут подробнее, плюс комментарий Оксаны Пушкиной

Ввожу новый тэг - "зла не хватает".

@темы: государство и право, зла не хватает, В России две беды...

---

Современное произношение против романса

Я люблю романсы и собираю всякие разные исполнения, не обращая внимания на именитость исполнителей, лишь бы мне нравилось. И вот недавно, переслушивая свою коллекцию "Паруса" (стихи Лермонтова. музыка А.Варламова), я обратила внимание на одну деталь. Точнее, две детали, но одна лингвистическая, а вторая сугубо музыкальная.




Итак, лингвистика. Не секрет, что норма произношения меняется довольно быстро. В конце 1980-х в Москве еще можно было услышать ма-а-сковскае протяжное аканье и остатки старой московской нормы ([ш] на месте СЧ, [шн] на месте ЧН - булошная, [шт] вместо ЧТ - штобы и д.) Дольше всего сохранялся интонационный рисунок речи, но в нулевых я и его перестала слышать. И это за каких-то тридцать лет!
Вместе с произношением меняется и орфография - кто из вас читал книжки 1940-50-х годов издания? помните там - шопот, шол, итти, придти?
Но есть одна особенность, которая приносит неисчислимые страдания современным школьникам, которые учат стихи, написанные в 19 веке, особенно в первой его половине, людьми, для которых старомосковский говор был литературной нормой. Это произнесение окончаний прилагательных на -гий/кий/хий через вариант безударной [о] - "долгой, тихой, одинокой", и это вовсе не прилагательные женского рода в дательном или творительном падеже единственного числа, а вовсе даже мужского рода в именительном того же числа!
И вот берет наш школьник программное стихотворение "Парус" Лермонтова и читает:

"Белеет парус одинокий
В тумане моря голубом.
Что ищет он в стране далекой,
Что кинул он в краю родном?"

И спрашивает: "Марьиванна, а где же рифма? "Одинокий" и "далекой" же не рифмуются!" А ведь в учебнике текст честно выглядит так:

Белеет парус одинокой
В тумане моря голубом!..
Что ищет он в стране далекой?
Что кинул он в краю родном?..

И написано примечание: "Одинокой - устаревшая форма слова".

Но школьники ладно. А вот певцы… Я переслушала штук тридцать исполнений разного времени. И вот правильно, то есть "одинокой" поют только Лемешев и Евгений Нестеренко, а вот все остальные поют "одинокий"! Сначала я думала, что дело в дате и месте рождения - но "одинокий" поет и Козловский, ровесник Лемешева (годы рождения - соответственно 1902 и 1900). Кстати, ни Лемешев, ни Козловский не москвичи. А Нестеренко (род. в 1938) поет правильно, то есть "одинокой" - и он москвич.
Загадка! Ведь еще в 1960-е эталонной речью считалась именно московская норма. И именно ей учили в театральных училищах, а также дикторов телевидения и радио. Должны были учить и певцов. Почему же они поют "одинокий"?

Вторая загадка - это изменение темпа исполнения. Дело в том, что это должен быть Allegro moderato, то есть "умеренно быстрый" темп. И вот в этом темпе романс исполняет только Лемешев! Длительность чуть больше 2 минут. Козловский исполняет намного быстрее, уже почти Allegro, и справляется за 1:40. Нестеренко справляется за 1:20, и это уже совсем allegro, почти allegro molto, то есть "весьма скоро". Все остальные поют от allegro и быстрее.
Опять же, Allegro moderato и собственно музыка требуют довольно ровного аккомпанемента, никаких указаний на "более страстно" или "с движением" там нет. Но даже у Лемешева на первых строках второго и третьего куплета страсть и увеличение громкости аккомпанемента, акцентирование, которого в партитуре нет. Некоторые, опять же особо одаренные, в аккомпанементе изображают прямо испанские страсти (обычно с того же второго куплета). Ровно, без лишнего акцентирования, хотя и быстрее указанного темпа поет только Олег Погудин (хотя у него "одинокий" и примерно 1:35!), но он вообще бережно относится к тому, что исполняет. Интересно было бы замерить темп с метрономом, особенно для хоровых исполнений, но у меня нет метронома.
Зачем, зачем они сдвигают темп?

@темы: канал "Культура", музыка, langue et parole

---

Тут на ФБ столкнулась с межнациональным раздором: мультик "Жил-был пес" - он русский или украинский? Автор исходного поста, упомянувшая мультик в контексте "что нравится иностранцам из русской культуры", уточнила для желающих, что мультик-то советский, снят на "Союзмультфильме".
www.facebook.com/NikaOrta/posts/183418644006334... (вот тут в комментах ветка)
Попутно выяснилось, что борщ - он строго украинский, а если кто не украинец не в Украине готовит суп из овощей со свеклой - то это не борщ, нефиг нашего украинского борща присваивать! дальше последовал неинтересный срачик про то, чей борщ, а кто его нагло себе захапал.
Я, по этнической самоидентификации русская еврейка, немедленно осознала, что ем-то все ворованное! гефилте фиш не умею, форшмак терпеть не могу, кугель бабушка когда-то учила - так я забыла уже. А вот борщ, блины, сало, пельмени, вареники, фунчезу, свинину в кисло-сладком соусе, лагман, бешбармак, пиццу, спагетти болоньез, плов, греческий салат, тефтельки и котлеты, драники и клецки, суси, онигири и соба - ну все, все чужое! Сижу вот, обтекаю.
Ну ладно, это все кулинарная фигня, и игристое крымское вино - оно не шампанское.
Опять же, последнее время поднимается вопрос о культурной апроприации - мол, негоже белым играть черных и индейцев (Гойко Митич переворачивается в могиле, поклонники плачут горючими слезами), и вообще нефиг из нашей культуры тащить себе.
И я такая сижу, обтекаю опять и ищу курсы идиша.
Ну ладно, это все был такой депрессивный юмор. Но чего я не могу взять в толк - это тенденции выколупывать из соседней культуры заимствования. Да, есть заимствования, которые стоит перестать тиражировать - например, образ забавного (толстого) украинца, говорящего на смешном суржике (Станислав Говорухин, это в вашу сторону, тем более что у вашего сержанта Пасюка произношение и лексика - это позор какой-то, никто так не говорит и не говорил!).
Но культура - это всегда заимствование, врастание заимствованного, усвоение его. Между культурами нет жестких границ. В культуре вообще нет жестких границ.
Смешны попытки славянофилов вынуть из русского языка заимствования. Смешны и попытки запретить пользоваться русским языком не-русским. Мол, раз ты украинец, нефиг, давай на мове своей размовляй, а наш великий могучий не трогай!
Нормативное навязывание культуры - вот это плохо, а заимствование - это сближение и взаимообогащение культур.
Нелепо протестовать против танца негритят во втором действии "Аиды", но комический негр в кино мало того что раздражает, но и унизительно указывает, что место негра - это развлекать белых господ. Примерно как по времена Гоголя этническая комичность "Вечеров на хуторе близ Диканьки" еще проходила , а вот комический украинец сержант Пасюк в "Месте встречи" уже раздражает.
Когда в культуру проникают образы, созданные бытовой ксенофобией, - это та самая унизительная культурная апроприация. Или когда по книге украинского писателя снимают абсолютно выхолощенный от всего национального фильм "Максим Перепелица" - там сосед соседу объясняет про гарбуза, ну это ж смех и грех, вчуже стыдно! А когда русский Эдуард Назаров снимает мультик по украинской сказке, этнографически точно изображая украинское село, используя украинские песни в исполнении украинского хора, или когда армянин Сергей Параджанов снимает на украинской студии фильм по мотивам произведений украинского писателя на украинском языке про гуцула, или когда грузин Данелия снимает сначала "русскую" комедию "Афоня" (про выпивающего сантехника!), а потом "Мимино" о приключениях грузина в Москве с участием армянина, причем на русском языке - это именно взаимопроникновение культур.
Так что я с чистой совестью пошла есть свой еврейский борщ. Бесстыдно апроприированный из интернета.

@темы: канал "Культура", перпендикулярный мир, восторженный образ мысли

---

"Не верь безумию любви" - сенаторы-заговорщики, декларация намерений и немного флаффа

Сенатор Гарм Бел Иблис впервые в жизни участвовал в заговоре. Ощущение было не из приятных - сначала мир вывернулся наизнанку, потом обнаружилось, что в любой момент шаткое равновесие может обернуться кровавой свадьбой в лучших мандалорских традициях. После того, первого совещания у Амидалы он загрузил свой штаб работой, на Кореллии забегали все секретные службы и планетарная безопасность. Когда Иблис увидел наглядно картинку с визуализацией процессов, он минут пять сидел, глядя на проекцию, и методично вспоминал все ругательства, которые знал, закончив заполнение седьмой преисподней лично канцлером Палпатином. Впервые в жизни он чувствовал себя беспомощным - даже не пешкой на поле для игры в шатурандж, а пылинкой на этом поле. Теперь он был готов поверить Кеноби, что за этим стоят ситхи. Он достаточно знал историю, чтобы представлять себе, чем это обернется.

- Ничего особенного не будет, - сказал Кеноби. - Вся эта интрига с войной нужна лишь для того, чтобы одним ударом уничтожить рыцарский корпус Ордена. Остальные наши корпуса будут просто вырезаны - у тех, кто в них входит, только базовая боевая подготовка. После чего ситх будет править тем, что останется от Республики, опираясь на армию. Обыкновенная диктатура или тирания, по всей Галактике таких много, правда, планетарных масштабов. Поначалу большой разницы не будет, а вот потом станет как в учебнике древней истории.
- И вы так спокойно об этом говорите? Неужели вы не боитесь?
- Это в мирное время бегущий джедай вызывает смех. А вот в военное, как выяснилось, - панику, - ответил Кеноби. - Мы делаем, что в наших силах.
- А страх никакой пользы не приносит, - добавил Скайуокер.
Они все тут были политиками, все умели держать лицо, но Иблис даже не удивился, что Бэйл Органа, всегда сдержанный и хладнокровный, на мгновение прикрыл глаза и сжал челюсти.
- Я прошу прощения за бестактный вопрос, - подала голос Мон Мотма. - Но что вы собираетесь делать с армией, которая в любой момент может обернуться против вас? Даже если вы сумеете уничтожить все чипы, остаются суггестивные программы.
- Ничего, - ответил Кеноби. - Мы сознаем опасность. Мы стараемся уменьшить ее. Мы не можем бросить армию на произвол судьбы и назначенных канцлером офицеров.
Безумцы. Десять тысяч безумцев на страже мира в галактике!
- Поправьте меня, мастер Кеноби, если ошибаюсь, но вы собираетесь идти в бой, имея за спиной своих потенциальных убийц?
- Они называют нас братьями, - сказал Скайуокер, как будто это все объясняло.
- Тех джедаев, что не готовы к такой ситуации, мы постепенно отзываем из армии, - пояснил Кеноби.
Кеноби обвел взглядом сенаторов, опешивших от этого концентрированного героизма, и сказал мягким, хорошо поставленным голосом человека, привыкшего преподавать:
- Были времена, когда весь Орден состоял из трех мастеров, целителя и двух десятков учеников. Галактика это пережила. Но если мы бросим на произвол поработителей тех, кто нам доверился - я не знаю, будет ли иметь смысл наше существование.
Вечернее солнце садилось прямо за их спинами, и оба джедая казались силуэтами на червонно-золотом диске - светлым и темным. Это длилось несколько мгновений, потом автоматика изменила прозрачность поля, и свет смягчился, силуэты сделались объемными и обрели лица.
- Хорошо, оставим это, - решительно сказал Иблис. - Давайте вернемся к вашему плану. Мне не нравится, что вы закладываетесь на поражение.
- Я трезво оцениваю наши возможности. Если мы сумеем победить - хорошо. Но у противника решающий стратегический перевес, а мы ограничены временем. Все это схлопнется в период от полугода до года.
- И вы собираетесь за полгода свалить Торговую Федерацию, Банковский Клан и Техносоюз?
- Это давно следовало сделать, но Сенат не ставил перед армией такой задачи. Однако сейчас ясно, что только это даст нам стратегический перевес.
- Вы хотите обратить армию, созданную на деньги Банковского Клана, против них же? - подал голос Бэйл Органа.
- Я считаю это адекватным возмездием, - невозмутимо ответил Кеноби.
- Вы сказали, что отзываете из армии некоторых джедаев, - напомнила Мон Мотма. - И чем они будут заниматься?
Иблис недовольно поморщился - он сам собирался задать подобный вопрос.
- Логистикой.
- В каком смысле?
- Нам нужно переместить наши ясли и школу. Хотя бы часть архивов. Мы должны обеспечить безопасность служебных корпусов. Нам нужно сохранить хотя бы часть системы быстрого реагирования. Мы не можем зависеть от поддержки ваших систем, сенаторы, поскольку вы можете быть вынуждены прекратить ее оказывать. Кроме того, в худшем варианте развития событий присутствие джедаев окажется фактором риска. Даже если они не участвовали в войне, как кореллианский приорат.
“Десять тысяч безумцев, “ - напомнил себе мысленно Бел Иблис и переглянулся с Бэйлом Органой. Альдераанец умел держать лицо не хуже Амидалы с ее привычкой к церемониальному гриму, но Иблис мог бы поклясться, что им всем тут хочется слегка уменьшить этот градус благородного безумия. Впрочем, благородное безумие было одной из основ всей этой джедайской чертовщины, а иначе чем объяснить, что за последнюю тысячу лет джедаи не отхватили себе власти и влияния больше, чем им следовало по закону?
- Насколько я понял вашу идею, вы хотите отступить с Корусканта, оставив его ситхам, но при этом ограничить их, не дав расползтись по всей галактике, - сказал Органа. - В таком случае вам нужны базы на планетах Ядра, в Среднем Пределе и вдоль ключевых гиперлайнов. Я бы хотел напомнить вам, мастер Кеноби, что Орден может без сомнений получить полную поддержку систем, которые мы представляем. Мы не можем согласиться на роль салонных оппозиционеров, которую вы нам предлагаете. Мы стоим на определенных политических позициях, и отступить с них - означает предать те идеалы, которые мы защищаем. Это не защитит наши общества - это разрушит их.
- Бэйл прав, - поддержала его Мон Мотма. - Провозглашая идеалы, мы даем обязательство отстаивать их. Цена может быть высока, но отступничество еще дороже. Так что вы можете рассчитывать на полное содействие Чандрилы и ее ассоциатов. Я имею полномочия от моего правительства заявить об этом.
- Я имею такие же полномочия от Совета Мон-Кала и суверена Ли-Чара, - Мина Тиллс подняла руки ладонями вверх в знак демонстрации искренности намерений.
Финикс, сектор Серн, сектор Чоммель, Кореллия, Лоррд и сектор Канз...
Кеноби чуть поклонился.
- Я надеюсь, мы оправдаем ваши ожидания, - сказал он. - Мои полномочия как командующего Флотом Разомкнутого Кольца могут быть отозваны решением Сената. Но мои полномочия как командующего силами Ордена действуют до окончания войны с ситхами.
Вот как. Все уже забыли, что Орден может не только исполнять указания Сената и канцлера, но и действовать самостоятельно. А ведь в конкордате это есть. Пятым, кажется, пунктом. Конфликт с ситхами и их наследием.
- Кореллианское содружество сохраняет нейтралитет в конфликте Республики с Конфедерацией Независимых Систем, но в войне с работорговцами и ситхами мы принимаем вашу сторону, мастера-джедаи, - сказал Иблис. - Я надеюсь, что с кореллианским приоратом вы договоритесь сами.
- Разумеется, - подтвердил Кеноби. - Итак, ближайшие планы…
- Зависят от того, хочет ли Кореллианское Содружество вернуть себе Татуин, - подхватил Скайуокер.
Бел Иблис опешил. Пока он подбирал слова для подобающего ответа, в мыслях замелькало - горнодобывающая корпорация, минус влияние хаттов, плюс контроль над Старым Кореллианским Путем по всей длине... с Рилотом можно договориться, в Срединном пределе там граничат Чоммель и хаттское пространство... Опасное соседство, хаттов опять давит демографический всплеск, хатты плюс КНС - это прямая опасность. А-а-а, ебись оно все хвостом! Сенатор от автономного Содружества Корелли откинулся на спинку своего кресла и сжал руки в кулаки.
- Я правильно понял, парень, - сказал он совсем не дипломатично, - что ты предлагаешь мне захватить Татуин?
Скайуокер улыбнулся - невеселой и кривой улыбкой.
- Именно так, сенатор.
- Какими силами? Республика не может в это ввязываться.
Скайуокер подался вперед.
- Население Татуина невелико, - сказал он. - И состоит из двух частей. Меньшая - древние племена, джавы и тускены. Большая - потомки кореллианских поселенцев. Хатты держат под контролем космопорты и города, которых немного. По галактическим меркам это даже не города. А так, выселки и поселки вокруг космопортов и игровых арен. И большая часть населения этих городов - рабы, преимущественно хомо и семихомо. Если татуинцы попросят правительство Кореллии о воссоединении, ссылаясь на Акт о восстановлении гражданства, и при этом большинство населения Татуина присоединится к прошению на основе Декларации о Самоопределении - этого хватит, чтобы Кореллия силами своего флота вышвырнула оттуда хаттов. Формально - формально! - Татуин входит в юрисдикцию Республики, поэтому то, что там сидят хатты - нарушение закона.
Иблис сверлил Скайуокера взглядом и уже понимал, что это не подействует. Кусок был соблазнительный, он поможет избежать назревшего конфликта между крупными производственными концернами, в перспективе подорвет монополию Торговой Федерации и даст выход во Внешний Предел... А если набуанцы поддержат - то это еще и влияние в Среднем пределе, рынки сбыта...
- Я не хотела бы влиять на ваше решение, сенатор Иблис, - сказала Амидала. - Но сектор Чоммель и Набу будут рады помочь. Если хатты разрешат КНС разместить на Татуине базу, это станет угрозой для нашей безопасности. Мы хотим этого избежать.
У набуанцев нет тяжелого флота, нет военных кораблей, нет армии как таковой - но есть ресурсы. Плазма с лун Набу, полиметаллы, продовольствие. И люди.
- Допустим, - сказал Иблис. - Допустим, Кореллия вернет себе Татуин. Что дальше?
Скайуокер покосился на Кеноби.
- Это приблизит конец войны, - ответил Кеноби. - Я не могу сказать больше. Разве что - это разорвет потоки работорговли на окраинах Республики и нарушит финансирование КНС.
- Сенатор Иблис, сенатор Амидала, - внезапно заговорил Бэйл Органа. - Вы рассматриваете это как частную драку или мы можем присоединиться?
"Да пятая ж преисподняя, - растерянно подумал Бел Иблис. - Насквозь же мирные системы, а туда же!"
- Вы уверены, что Альдераан может себе это позволить? - спросила Амдала, приподняв подрисованную бровь.
- Если к власти придет ситх, нас не защитит ни закон, ни флот, - сказал Бэйл. - Поэтому Альдераан участвует.
Иблис точно знал, что Органа вообще никак и никогда не были связаны с джедаями, разве что политикой, у них в роду не было одаренных, а вот поди ж ты...
- И я прошу вас запомнить: мы можем отступить, мы можем склонить голову перед превосходящими силами, но мы никогда не сдадимся, пока стоит Альдера.
- Я передам ваше предложение моему правительству, - сказал Бел Иблис. - Полагаю, Кореллия ответит согласием. Мы не примем сторону Республики в войне с Конфедерацией Независимых Систем, но мы примем вашу сторону в войне работорговцами и с ситхами... лорд Кеноби.
Скайуокер даже не попытался скрыть ехидную улыбку.
Кеноби вздохнул.
- Мне бы не хотелось, сенатор, чтобы это обращение вошло в привычку. Отрадно, что история не забывается, но в нашей ситуации это может вызвать... некоторые неудобства.
"Потому что вы не придумали еще, как спереть армию под носом у ситха, который вертит канцлером?" - вопрос вертелся на языке, но Гарм Бел Иблис сумел удержаться и промолчать.


День был утомительным - и это уже был второй такой день, а между ними не менее утомительная ночь. Бесконечные встречи, планирование, переговоры, разделение задач.... Оби-ван не был уверен, что сейчас сможет удержать в голове всю картину целиком, а значит, следовало прерваться и отдохнуть. Нет, это был еще не предел усталости, физически он мог бы еще сражаться и куда-то лететь, просто мысленное поле зрения сузилось до недопустимого предела. В таком состоянии Оби-ван обычно уже ничего не хотел, надо было спать - а если не получится заснуть, хотя бы погрузиться в поверхностную медитацию. Оби-ван понимал, что Палаты Исцеления и медотсек "Переговорщика" плачут по нему кровавыми слезами, но сейчас это было не ко времени. План, который он сумел придумать, требовал действий быстрых, согласованных и не позволял главнокомандующему валяться в тихой палате без доступа к связи и оперативной информации.
В апартаментах не было тихо и темно, как он ожидал. В общей комнате горел угловой светильник, под ним возился Кей-би, вычищая угол до своих стандартов чистоты. С кухни пахло едой, а на подиуме, на ковриках для медитации развалился во весь рост Анакин. Под головой у него была подушка с дивана, к груди он прижимал датапад. Его плащ, пояс, табард и туника валялись кучей в углу подиума. Оби-ван усмехнулся, снял сапоги и прошел на кухню.
Чтобы поесть, нужно было сделать усилие, так что Оби-ван только налил себе чая.
- Это точно не жареные личинки. Садись и ешь.
Анакин стоял в дверном проеме, всем видом показывая, что путь к бегству закрыт.
- В следующий раз, - сказал Оби-ван, - ты хотя бы предупреждай, не приближайся под полными щитами. Я же мог среагировать, как на угрозу.
- Извини, - без тени смущения ответил Анакин. - Насчет угрозы, кстати, - если ты сейчас сделаешь вид, что слишком устал, чтобы есть, я заложу тебя Хеликсу. И Коди тоже.
- Убедил.
Но, видимо, недостаточно - Анакин поставил перед ним полную тарелку и сам сел напротив. Некоторое время они молчали. Оби-ван даже различил вкус еды - тушеное белое мясо с овощами, как раз по его вкусу.
- Я завтра улетаю на Татуин, - сказал Анакин. - Присмотри за моими там. Инструкции для Рекса я тебе скинул. Я буду нужен тебе на Мандалоре?
- Нет. Только к следующему этапу. До тех пор считай, что ты официально в отпуске.
- Ты не все сказал.
Оби-ван вздохнул.
- Я понимаю, что тебе не хочется ни с кем обсуждать... Темную сторону и смерть матери. Но... сходи к целителям. Пожалуйста. Поговори с ними о Палпатине. Даже если они не помогут тебе с Темной стороной, то проблемы с отцовской фигурой они решают постоянно. Им можно доверять.
- Я доверяю тебе. Но я вижу, что ты сейчас не можешь...
- Не только сейчас. - Оби-ван старательно не смотрел Анакину в лицо. - Веришь ли, у меня те же проблемы с отцовской фигурой, хотя и в меньшей степени.
- Но не с Темной стороной.
- Да. Но мое решение может не подходить для тебя.
Анакин невесело улыбнулся.
- Мне нужно хоть какое-нибудь. Я помню, как все говорили, что я опасен. Знаешь, как я тогда обиделся на весь Орден? Ну, кроме тебя и Квай-Гона? Теперь я для них слишком ценный инструмент.
- Для всех?
- Для кого я просто я, с теми я общаюсь.
Он налил Оби-вану еще чая, налил себе.
- Меня сейчас плющит, как ранкор черепаху, - пожаловался он. - Когда вернусь - поговорим, ладно?
- Мы можем...
- Сейчас - нет. Сейчас ты встанешь и пойдешь спать. Считай, что я тут замещаю Коди. Ну, или Хеликса.
Оби-ван поздно понял, что его объехали на кривом эопи. Он совершенно не ожидал от Анакина, что тот добавит легкое внушение в обычную реплику. Если бы Анакин лучше умел дозировать тонкое воздействие, Оби-ван вообще бы ничего не заметил, а так - он встал из-за стола, сделал несколько шагов и уже не помнил, как Анакин подхватил его, пробормотав: "Ну вот, опять не рассчитал".

@темы: Звездные Войны, "Не верь безумию любви", Star Wars

---

Смайлы. Притащены откуда-то подругой

@темы: канал "Культура"

---

"Не верь безумию любви", члены Совета после заседания пьют чай и сплетничают

Ложиться спать уже не имело смысла. Мэйс подозревал, что это длинное заседание Совета войдет в историю строчкой "Орден объявил войну ситху Дарт Сидиусу", за которой никто не разглядит шести часов докладов, дебатов и поисков решения. Нет, заснуть не удастся. На жилом этаже его догнала Ади Галлия.
- Мэйс! Ты собираешься сегодня спать?
- Даже не рассчитываю, - буркнул он.
- Отлично. Пойдем ко мне, я тебе кое-что покажу. Кажется, я могу достаточно уверенно сказать, кто у нас был предыдущим ситхом.
В ее апартаментах было уютно, верхний свет она не стала включать, только причудливый светильник над столом. Ади заварила чай, поставила чайный прибор.
- Так кто кандидат в покойные ситхи? - спросил Винду.
- Я думаю, что сам великий и ужасный Хёго Дамаск.
- Откуда такой вывод?
Винду встречался с великим финансистом - Дамаск умер лет десять... нет, двенадцать или тринадцать назад, как раз перед набуансикм кризисом. Винду с ним встречался и тепреь, копаясь в памяти, не мог припомнить ничгео странного - Дамаск был муун как муун, полностью лишенный даже искры дара. Хотя и Палпатин тоже производил такое же впечатление. И это не щиты, это какая-то неизвестная техника. Впрочем, за тысячу лет в подполье еще и не то можно изобрести.
- Тут очень хороший экономический анализ, - сказала Ади, раскрывая проекцию. - Финансы Дамаска стоят и за Торговой Федерацией, и за производствами дроидов, и за клонами. Я не знаю, кого Кеноби привлек к сбору данных и анализу, но они проследили финансирование первого поколения клонов до "Капиталов Дамаска".
- Очень жаль, что мы нен можем внедрить агента к Палпатину, - сказал Винду. - Скайуокер мог бы...

...Мэйс еще не успел рта раскрыть, а Кеноби жестко сказал:
- Ни в коем случае, никогда, ни за что не приказывайте Анакину следить за канцлером.
- Почему?
- Просто не делайте этого. Не надо.
Почему-то именно эта фраза и жест, ее сопровождавший, залипли в памяти намертво. Обе части экстренного заседания Совета Кеноби сидел в свободной, ничего не выражающей позе, с таким же спокойным, непроницаемым лицом, и только в этот момент его рука взметнулась в запрещающем жесте. Это было непривычно - эту вот кажущуюся свободу и непроницаемость Переговорщик обычно оставлял для работы. Хотя, если подумать, обычная его поза внимания - точно такая же рабочая оболочка.

- Ади, ты ничего необычного сегодня не заметила? - спросил он.
- Ты о Кеноби? Он всегда такой.
- У меня такое впечатление, - медленно проговорил Мэйс, - что в Совете он как на поле боя. Или на переговорах. Как будто мы ему если не противники, то и не соратники.
Ади наполнила сначала его чашку, потом свою. Тонкий, свежий, пряный аромат - Ади Галлия предпочитала кореллианский чай с мятой, кислым цитрусом и корицей.
- А ты посуди сам, чего он может ждать от Совета, с его-то историей?
Мэйс поморщился. Он помнил Оби-вана Кеноби еще с тех времен, когда тот был послушником - ничем не примечательный мальчик, средний из средних, если не считать упорства и пары совершенно неожиданных выходок. Тогда никто не видел в нем ни каких-то особых достоинств, ни перспектив. И когда пришло время решать его судьбу, все казалось очень просто: раз никто не взял его падаваном, значит, минус Рыцарский корпус. Неплохие успехи в пилотировании, но внезапно обнаруженная неспособность переносить перегрузки - минус Аэрокорпус. Для ученичества в Архивах ему не хватало набранных в гуманитарных дисциплинах баллов - минус Архив и Образовательный Корпус. Для технической службы и Инженерного корпуса Кеноби тоже сочли непригодным, хотя знаний и навыков ему хватало - но вот наставник Холлер старался не брать недобровольцев. В Исследовательский корпус кандидатов хватало, они выбрали лучших, и Кеноби в их число не попал. Оставался только Агрокорпус. Для многих, не ставших падаванами, но не желающих уходить в служебные корпуса, была еще одна возможность - вернуться домой, к семье. Но у Оби-вана не было такой возможности, на его родине от одаренных детей старались избавиться, так что до совершеннолетия он должен был находиться под опекой Ордена. В дальнейших событиях мастер Винду подозревал интригу грандмастера Йоды - иначе ничем нельзя было объяснить, что буквально в последний момент мальчика взял в ученики Квай-Гон Джинн, попутно вскрыв с большим скандалом профнепригодность одного из воспитателей и поощрение травли среди послушников. Следующие двенадцать лет эта пара была личной головной болью Мэйса Винду - мастер-нарушитель и плакатный, прямо идеальный падаван.
После мандалорской эпопеи Мэйс заподозрил, что в тихом омуте по имени Оби-ван Кеноби водятся особо хитрые и изворотливые черти. Кеноби усвоил там местные привычки, умение стрелять с обеих рук и носить доспех - каковое право было ему дано лично юной герцогиней Крайз. Мэйс много бы дал, чтобы посмотреть вживую на некоторые эпизоды этой миссии, кроме того, он подозревал, что оба отчета - и мастера, и падавана - страдают некоей... принципиальной неполнотой. Выводы из своего мандалорского опыта Квай-Гон изложил совету фразой о столетнем плане по внедрению гуманистического мировоззрения среди мандалорцев (которая вошла в поговорку), а Оби-ван в своей части отчета спрогнозировал два наиболее вероятных сценария тамошнего гражданского конфликта - с вмешательством извне и без такового. Насколько Мэйс помнил этот прогноз, сбылся он с хорошей точностью.
Однако ничто не предвещало новых потрясений до набуанского кризиса. Смерть Квай-Гона была большой потерей для Ордена, Анакин Скайуокер - неясной, но неизбежной угрозой в будущем, а победитель ситха заявил, что любой ценой исполнит свое обещание Квай-Гону обучить Анакина. "Любая цена" в случае, если бы Совет запретил обучение Скайуокера, означала, что Кеноби объявит об уходе из Ордена, почтительно поклонится Совету и отправится воспитывать и учить своего подопечного неизвестно где и неизвестно как. Потерять одного из лучших мастеров, а затем сразу его ученика, которого не только в Ордене, но и в Голонете уже окрестили Убийцей Ситха, Совет не хотел.
Следующие двенадцать лет Мэйс с болезненным интересом наблюдал дуэт Кеноби и Скайуокера, который оказался еще хуже, чем дуэт Джинна и Кеноби. Тактический гений и непредсказуемость Скайуокера в сочетании с непоколебимой дипломатичностью и устойчивостью Кеноби были смертельно эффективны. А потом оказалось, что во всем Ордене больше всего боевого опыта у Кеноби, и он же понимает, что нужно делать с армией. После хаоса первого года войны Кеноби сумел упорядочить управление армией, разработать тактику и стратегию и добился перевеса над КНС.
Но Ади Галлия была права - никогда, ни за что, ни в коем случае Кеноби не обратился бы к Совету за помощью, пока речь не шла об успехе миссии. Кеноби никогда не исповедовал в открытую принцип "Проще сделать и получить по заслугам, чем просить разрешения", но часто ему следовал. Нет, он не скрывал своих сомнений, но и помощи не ждал. Скайуокер был таким же, даже еще хуже - воистину армия из одного человека, ходячий индикатор утечек и пробоин.
Оглядываясь назад, Мэйс видел, что и сам приложил к этому руку. Тут было ничего не исправить.
- Тебе это не нравится. Тебе не нравится Скайуокер, - сказала Ади.
- Если бы ты видела точки уязвимости так, как я их вижу, боялась бы так же, как я.
- Ого! Мэйс, я никогда не думала, что ты можешь чего-то бояться.
- Я иной раз стараюсь на него прямо не смотреть. Потому что он не просто одна значимая уязвимая точка, там их много. Представь себе человека, любое действие которого может разрушить мир. Любое. Внезапно.
- А Кеноби?
Мэйс хмыкнул.
- Он в этом смысле обычный средний джедай.
- Я бы не назвала его средним. Мы слишком привыкли судить по мощи в Силе и по боевому мастерству, но посмотри: кто сумел создать управляемую армию? Кто разработал устав и тактику, кто лучший стратег Республики? За кем больше всего удачно разрешенных конфликтов и устойчивых соглашений за последние десять лет? И даже если не обращать внимания на шумиху в медиа, Мэйс, Кеноби свое прозвище получил не за красивые глаза. И ты сам предложил ввести его в Совет.
- Заметь, Ади, все эти достижения никак не связаны с Силой.
- Это так кажется. Я же считала статистику за последние десять лет. Кеноби всегда находит критические точки и старается их убрать. ОН эффеткивный посредник не потому, что хороший дипломат - хотя он хороший дипломат, а потому, что он слушает Силу. Знаменитое его тактическое предвидение сюда же.
- Ты видела это тактическое предвидение в деле? - хмыкнул Винду. - Я видел. Выглядит это примерно так. Операция уже началась, и тут Кеноби говорит: "У меня плохое предчувствие". Все начинают оглядываться по сторонам, находят какую-нибудь засаду, ликвидируют ее. Операция идет себе идет, тут надо куда-то лезть. Кеноби останавливается на входе, говорит: "Кажется, это ловушка". Я его спрашиваю: "Что будем делать?" - а он мне отвечает: "Как что? Залезем в нее".
Ади засмеялась.
- Ты понимаешь, я от него ждал какого-то изменения в плане, чего-то умного. А он - "Залезем в ловушку и посмотрим, что там внутри".
- И вы...
- Залезли в ловушку, выгребли батальон дроидов и неожиданно ценную информацию вместе со специалистом, - буркнул Винду, глядя в пасмурное небо за окном. - Но на фоне Скайуокера это еще ничего. Скайуокер на вопрос "Что делать? Какой у нас план?" - просто хватается за меч и отвечает: "План? Все за мной!"
- Правда?
- Спроси адмирала Юларена. Хотя он уже смирился.
- Но у них самый низкий процент потерь.
- Вот поэтому Кеноби и получил под командование треть всей республиканской армии. Когда он планирует военные действия сам, без указаний сверху, он не проигрывает. И поэтому Йода считает, что он будет лучшим командующим Ордена в войне с ситхом.

@темы: Звездные Войны, "Не верь безумию любви", Star Wars

---

Питер Мэйхью - Чубакка
Кенни Бейкер - R2D2
Кэрри Фишер - принцесса Лея
Дэвид Проуз - Дарт Вейдер
а также
Алек Гинесс - Оби-ван Кеноби
Питер Кушинг - Уилхуф Таркин
Себастьян Шоу - лицо Дарт Вейдера
Боб Андерсон - дублер-фехтовальщик Дарт Вейдера

Да пребудет с вами Сила!

@темы: Звездные Войны, Star Wars

---

Шкала Матяха

Давным-давно в конференции ФИДО ru.fantasy попалась мне вот такая шкала оценки для книг:



[19 Hоя 1999 (Пт) 16:30] Anatoly Matyakh ==> Dmitry Petuk

-4 - Увидел на обложке фамилию автоpа, пошел блевать.
-3 - Пpочел одну стpаницу, pастоптал книжку, пошел пpоблевался.
-2 - Пpочел половину, забpосил в сад.
-1 - Пpочел до конца, но читать такое не хочу.
0 - Читать это буду, если не оставят выбоpа.
1 - Буду это читать, но не куплю.
2 - Буду пеpечитывать и куплю пpи случае.
3 - Буду пеpечитывать, куплю обязательно, pекомендую.
4 - Впал в экстаз, пpодал кваpтиpу, купил книгу и тепеpь всем советую.



Рекомендую.

@темы: канал "Культура", книги

---

Кошка надо мной издевается. Прихожу домой - она тут же подбегает к своей миске и начинает ее лизать. Пустую миску из-под консервы. Хорошо, даю ей сухого лечебного корма. Кошка разочарованно продолжает лизать пустую миску. ладно, даю ей полпакетика лечебного корма. Кошка чуть-чуть лижет кусочки в соусе и уходит, вся такая несчастная. Ладно. Кладу в миску полпакетика роял-каниновского корма для котят. Прибегает кошка, съедает все и уходит.
Но это не конец! Из комнаты крадучись выходит кот. Бочком-бочком оглядываясь на меня, он подбирается к кошкиным мискам и с урчанием съедает все! И это при том, что у него-то корм лежит свободно и он недавно там что-то ел.

@темы: кошка

---

Родовое проклятие фанфиков по "Отблескам Этэрны"

Парадоксально, но в большинстве фанфиков по "Отблескам Этэрны", которые прилично написаны, имеют сюжет и достаточно цельные образы героев, меня преследует двойственное чувство. С одной стороны, Дик Окделл изображается там как нормальный человек, которым движут нормальные, понятные мотивы (ну взять для примера хотя бы "Сердце скал", "Под гербом вепря"/"Вепрь и ворон" или "Древнюю кровь"), более того - он часто действует из лучших, благородных побуждений. С другой - другие персонажи, вроде Рокэ, или Робера, или еще кого, отчасти служащие авторскими рупорами, отзываются о нем как глупом, наивном и т.д. мальчишке. Или несобственно-прямая речь этих персонажей так его характеризует. При этом видно, что это говорят персонажи, условно говоря, положительные, отражающие авторское представление о морали, правильном-неправильном и т.д.
То есть возникает когнитивный диссонанс.
Причин этому я вижу две.
Первая: авторы фанфиков, вслед за втором ОЭ, по умолчанию считают морально-нравственным ориентиром типаж "козел с золотым сердцем" (см. на Посмотре.ли), эдакого циника, который доброго слова в простоте не скажет, но, несомненно, имеет правильный моральный компас. В этой системе отсчета персонаж, который "не козел", который не прикрывается напускным (или подлинным) цинизмом, а просто действует по велению сердца и своего морального компаса, воспринимается как глупец, дурачок, подставляющийся под удар, готовый объект для махинаций. Это отчасти установка канона, и авторы фанфиков следуют ей, избегая прямых разговоров персонажей о важном. Герой-простак должен догадаться сам, а герой, который знает, как надо, в лучшем случае в лучшем случае скажет ему речь, полную намеков, а в худшем прибегнет к дрессировке в стиле "черный с белым не носить, "да" и "нет" не говорить".
Вторая: авторы фанфиков следуют установке, что открыто говорить о своих моральных обязательствах (части, верности, любви и т.д.) может только слабый и лицемерный человек, а настоящий, правильный - всегда скажет гадость, а сделает по самой строгой морали. Или это страх открыто дать какие-то моральные обязательства, открыть, так сказать, моральный кредит, который придется рано или поздно отдавать.
При этом Дик в фанфиках поступает хорошо и достойно, но отношение других персонажей к нему все равно будет как наивному глупцу, потому что сами они всячески избегают озвучивать какие-либо моральные обязательства.

Насколько это издержки следования канону, а насколько проекция авторских убеждений в текст - интересный вопрос.

@темы: шабаш, fanfiction

---

Как написать бестселлер

В середине 1980-х сценарист Кристофер Воглер сел и написал небольшую методичку для сценаристов по мотивам кэмпбеловского "Героя с тысячей лиц". Ну так, выжимку, чтобы не загружать мозг сценариста и продюсера тысячей страниц про мифологию, литературу и прочую гуманитарную чешую.
Идея в принципе неплохая - Воглер составил схемку, которую более или менее сознательным образом все равно использовали и сценаристы, и писатели.
Позже идею сценарной схемы использовали многие авторы, написавшие инструкции типа "Как написать бестселлер" или "Как написать чумовой сценарий" и т.д. Некоторые из этих книг весьма увлекательны и раскрывают изнанку работы сценариста, но в целом это ловушка для авторов.
А для сценариста так просто смерть.
Вот взять два фильма, в которых внутренняя структура практически одинакова - это "Звездные войны. Эпизод IV" и "Звездные войны. Пробуждение силы".
Ну, с Лукасом все понятно, он давно всему миру рассказал, что читал Кэмбелла, смотрел японское кино, прямые цитаты из "Дюны" (не фильма! Линч снимал позже!) и "Лоуренса Аравийского", финальные пролеты - вообще как из военных фильмов про авиацию. И главный герой идет четко по схеме Воглера (еще не существовавшей в 1976). Оглушительный успех, культовое кино. Снято, что характерно, на коленке, за минимальные деньги, комбинированные съемки и декорации из картона.
Проходит сорок лет.
Та же сюжетная схема. Та же пустыня. И - пустышка с красивой картинкой. Гендерный перевертыш не спас.
Или "Изгой-1". Ну да, сценарист хорошо выучил "Мемо" Воблера и как собрать группу поддержки главгероя (в данном случае героини) - и в лучшем случае это обрамление для минутного эпизода с компьютерной принцессой Леей.
В чем же разница? ведь, казалось бы, все условия успеха соблюдены?
За первые полчаса четвертого эпизода мы успеваем увидеть и понять, кто все эти люди, что они любят, чего хотят, что ненавидят и за что готовы сражаться. И ничего из этого не сказано словами, все показано.
В "Пробуждении Силы" даже есть более-менее образы героев, они запоминаются и им можно даже сопереживать. Рэй, Финн, Кайло Рен - вполне себе вызывают эмоциональный отклик. В "Изгое" же герои настолько пунктирны, что ничего не вызывают, никакого отклика.
По сравнению с принцессой Леей и Люком Джин Эрсо и Кассиан Андор просто картонки. Рэй и Кайло вроде бы получше. но Рэй статична, и Кайло слеплен по худшим образцам романтического героя "янг эдалт" - истеричный подросток тридцати лет. Сюда просится значок фэйспалма, да. (И сразу хочется напомнить, что жуткий и ужасный Дарт Вейдер/Анакин Скайуокер погиб в 47 лет. Всего-то).
А так во всех трех фильмах все на месте - музыка, пустыня, "Звезда смерти", пилоты, дроиды, мудрые наставники, погибающие почти сразу и прочие этапы кэмпбеловского пути героя.
В чем же дело? Видимо, в том, что у Лукаса было ощущение, образы, идеи, которые он хотел воплотить - причем не герои, нет, многочисленные варианты сценариев показывают, что изначальный замысел от самого-то сюжета зависел слабо. Путь героя оставался одним и тем же, а вот героя и его спутников и врагов Лукас менял и подбирал долго, не это было главным. Четвертый эпизод сделан из совсем не мэйнстримного кино и фантастики, а также немножко мифологии. Вообще вся основная трилогия - это энциклопедия мифологических мотивов, от пути героя до близнечного мифа.
А вот "Пробуждение силы" и "Изгой-1" - это подражания. Нет, если бы у сценаристов "Пробуждения силы" была еще хоть какая-то своя идея, кроме гендерного перевертыша, все еще могло бы получится хорошо, но кроме героини на месте героя они ничего не придумали.
Они просто расставили фишечки и пробежались по этапам воглеровской методички - о, пустыня и одинокий герой! Кошку, кошку срочно спасти! О, выход в широкий мир! О, спутники героя! О, промежуточное чукалово! Еще чукалова! Еще спецэффектов, еще алиенов, еще Звезду Смерти, еще вотэтоповоротов… и пшик.
В общем, не получается собрать произведение из готовых кубиков. Все эти схемы и советы годятся только для тех, у кого уже есть содержание, осталось только форму придать чуток.

@темы: канал "Культура", книги, Звездные Войны, кино и немцы, Star Wars

---

"Не верь безумию любви" - что было на том самом заседании Совета

Оби-ван предпочел бы знать, о чем Анакин собирался рассказать Совету, заранее. Но… Вряд ли тому хватило бы духу рассказать это дважды. Оби-ван решил позже поговорить с Падме о том, что произошло три года назад на Татуине - то, что она рассказала ему тогда же, теперь представало в своем истинном виде - неполным, сильно смягченным вариантом. Она не знала всего, а он был тогда слишком занят другим - началом войны, организацией войск, увечьем Анакина, собственной никчемностью. Идя к своему месту, он слышал голос Дуку: “Что бы ты сказал, если бы узнал, что Сенат находится под властью ситха? Его имя Дарт Сидиус…”
Все, кроме Йоды, смотрели на него. Оби-ван знал, что они видят - образцового джедая, Убийцу Ситха, Переговорщика, Верховного Генерала, человека с абсолютно спокойным лицом, непроницаемого в Силе. Он не торопился говорить. Взяв паузу, Оби-ван обычно держал ее до победного конца - за это время его собеседники успевали высказаться, поспорить и обменяться позициями.
Первым заговорил Мэйс Винду:
- Насколько можно доверять интуиции Скайуокера?
- Я доверяю абсолютно.
- Что значит - абсолютно? - спросил Ки-Ади-Мунди.
- Это значит - абсолютно. Анакин может ошибаться в выводах и рассуждениях, как все мы. Но он никогда не промахивается мимо цели. У него была цель - найти ситха. И он его нашел.
Первым не выдержал Аген Колар:
- Мы не можем просто пойти и арестовать канцлера!
- Мы не знаем, правда ли это, - возразил Колман Ккай. - Это всего лишь предположения на шатких основаниях.
- Эти основания мне не кажутся шаткими, - возразила Ади Галлия. - Мне давно не нравилось, что канцлер покровительствует Скайуокеру. А после того, как с его одобрения медиа сделали Скайуокера героическим олицетворением воюющей Республики, стало похоже, что канцлер хочет сделать его агентом влияния внутри Ордена. А все еще хуже.
- Медиа воспевают не только Скайуокера, но и Кеноби, - не отступал Колман Ккай.
- А теперь представьте себе, что мастер Кеноби погиб, - предложил Ки-Ади-Мунди и переглянулся с Ади Галлией.
Та приложила ладонь ко лбу.
- Мы это проходили, - проговорила она. - Два раза. Третьего мы точно не переживем.
- Согласен, - поддержал ее Аген Колар. - Не хотел бы я сражаться против Скайуокера.
- Прошу прощения, мастер Колар, но он даже не входит в десятку лучших фехтовальщиков. Так почему вдруг? - поинтересовался Кит Фисто. Они-то оба входили в эту десятку.
- Кеноби тоже не входит, - сказал Колар. - Но есть определенная разница между поединком на Арене и сражением. Поверь, я предпочту сражаться с армией тяжелых дроидов, чем с Кеноби и Скайуокером.
Оби-ван молча слушал обмен мнениями, и по его виду никто бы не сказал, что его что-то волнует.
- Мэйс, - вдруг сказал Кеноби. - Это ведь уязвимая точка?
И только в этот момент Мэйс Винду понял, что у него перед мысленным взором - да, две уязвимые точки, которые он видел неизменными много лет, совместились. Мир покрылся трещинами, как старое перекаленное зеркало, и разлетелся осколками. Весь.
Настало молчание. Оби-ван подумал, что подцепил от Анакина манеру изумлять Совет до немоты, хорошо еще, что не на каждом заседании. Впрочем, если подумать, так это наследственное, передается по линии преемственности - Квай-Гон тоже имел такое обыкновение.
- Один вопрос, мастер Кеноби, - нарушил молчание Винду. - Что ты знаешь про уязвимые точки и почему ты решил, что это одна из них?
- Уязвимая точка - это критический момент принятия решения. Решение может устранит уязвимую точку и сохранить картину, ударить в уязвимую точку и разрушить картину и уничтожить того, кто принимает решение чем-то вроде отдачи. Если у меня есть достаточное количество данных, я могу вычислять уязвимые точки или хотя бы места их расположения.
- То есть это не умение Силы? - спросил Сэсси Тийн.
- Нет. С некоторых пор я не полагаюсь на Силу в принятии решений.
Снова расходящееся кругами молчание. Два раза - это уже не Анакин, это уже уровень Квай-Гона. Достижение.
- Объяснись, - Мэйс сплел пальцы, поставил руки домиком.
- Если рассматривать текущую ситуацию через Силу, в медитации, и строить аналитическую модель, опираясь только на разум, получаются разные картины. И в той, которая создана при помощи Силы, слишком много зон, которые выскальзывают из внимания. Реальна только опасность, о которой предупреждает Сила. Мы с Анакином построили аналитическую картину и сравнили ее с той, которую построили не одаренные. Картины совпали. То, что мы увидели в Силе - нет. Но при этом никто не сделал даже предположения, что единственный явный бенефициар событий - человек, занимающий пост канцлера.
- А что же Скайуокер?
- Ситх сделал ошибку. Он обманул доверие Анакина и выдал себя. Теперь мы знаем, кто сидит в центре паутины. Что мы будем с этим делать - другой вопрос.
- Как так получилось, - спросила Шаак Ти, - что десять лет подряд прямо у нас под носом влиятельный политик находился с несовершеннолетним учеником в отношениях, которые в гражданском законе именуются грумингом? Мастер Кеноби?
- Я был обеспокоен этими отношениями, - спокойно сказал Кеноби. - И принял все меры, чтобы убедиться в отсутствии сексуальной составляющей. Тем не менее Анакин согласился с тем, что такие отношения опасны для политика, сколь бы невинны они ни были, и до восемнадцати лет он если и встречался с канцлером, то в моем присутствии или во время светских мероприятий и не оставался с ним наедине. А потом Совету показалось удобным иметь неформального посредника между Орденом и лично канцлером. Я подавал протест, но он был отклонен.
Обведенный голубоватой дымкой силуэт Шаак Ти остался неподвижен.
- Анакин Скайуокер признался в преступлении, - сказал Коулман Ккай. - Это мы должны обсудить прежде всего. Нарушение приказа и групповое убийство - этого достаточно для лишения звания и изгнания из Ордена.
- Но он не нарушал приказа, - возразил Пло Кун. - Целью его миссии было охранять сенатора Амидалу, чем он и занимался. Свобода передвижений сенатора Амидалы не была ограничена, кроме того, ее действия находятся вне нашей юрисдикции. Насколько я помню отчет, тогда еще падаван Скайуокер свою миссию исполнил.
- Казуистика, мастер Кун, - возразил Колуман Ккай. - Для Скайуокера с самого начала делалось слишком много исключений, и вот результат.
- Вы незнакомы с реалиями Татуина, мастер Ккай, - вмешался Ки-Ади-Мунди. - Для татуинских фермеров племена тускенов представляют собой нешуточную угрозу. Обычаи тускенов и их обращение с чужаками очень жестоки. Поступок Скайуокера можно было бы рассматривать как акт защиты мирных жителей и коллатеральные потери при операции спасения, если бы не то, что он действовал в состоянии гнева и убил всех, находившихся в становище. Это несомненно, свидетельство того, что он соприкоснулся с Темной стороной.
- Почему-то я не испытываю ничего, кроме сочувствия к Скайуокеру, - сказал Аген Колар. - По своему опыту пребывания на Татуине скажу, что единственный более-менее безопасный способ взаимодействия с тускенами - стрелять первым. Именно такую инструкцию я получил от рыцаря Воса и впоследствии убедился в ее правильности.
- Это значит, что вы считаете тускенов низшими существами, недостойными цивилизованного отношения? - спросил Колман Ккай.
- Для цивилизованных отношений нужна добрая воля обеих сторон, - возразил Колар.
Ки-Ади-Мунди усмехнулся в усы:
- Как сказал мастер Квай-Гон Джин - по другому, правда, поводу, - тускенам нужна работа миссии по развитию цивилизованного мировоззрения. Поверьте, сейчас коммуникация с ними практически невозможна. Это следует учесть, принимая решение по делу Скайуокера.
- Еще и привязанность! Я не понимаю, как мастер Кеноби допустил, что его падаваном движут эмоции и привязанности.
- Справедливости ради, мастер Ккай, Совет принимал это во внимание, когда решался вопрос об обучении Скайуокера, - напомнила Депа Биллаба. Ее глубокий, низкий голос прозвучал, как струна большой челлы.
- Что вы предлагаете? - спросил Винду.
- Я предлагаю послушать, что скажет мастер Кеноби, - ответила она.
Оби-ван все так же спокойно, без тени эмоций в голосе, сказал:
- Я думаю, что Ордену пора пересмотреть сложившиеся традиции и подход к обучению, а также отношения с Республикой.
Три раза за заседание вызвать приступ ошеломленного молчания не удавалось даже Квай-Гону.
- Достойный ученик Квай-Гона, - пробормотала Биллаба. - “Что нам делать с Мандалором? - Конкретно я предлагаю столетний план восстановления и развития гуманистического мировоззрения в этой культуре”.
Послышались сдержанные смешки и фырканье.
- Все остальное так и не сработало, - сказал Оби-ван. - Так что эта возможность у нас все еще остается.
- А что делать со Скайуокером? - Депа Биллаба славилась терпением и темпераментом одновременно. Похоже, она была намерена методично загнать Переговорщика в угол.
- У Анакина тяжелая и болезненная перегрузка, - сказал Кеноби. - Он явно уже не может восстановиться самостоятельно. Отдых, курс исцеления.
- И вы намерены оставить без последствий резню, которую он учинил? - возмутился Колман Ккай.
- На Джеонозисе большая часть погибших аборигенов была из рабочей касты, - все так же спокойно сообщил Оби-ван. - Больше двух тысяч особей. Примерно по десять на каждого джедая, участвовавшего в операции. На моем счету не меньше трех - и это не считая особей из воинской касты.
- И что?
- Мы не можем в этих случаях что-то исправить или компенсировать. Важно, как мы оцениваем это. Осознаем ли, что мы сделали, или отгораживаемся от этого защитами. Анакин осознает.
Оби-ван обвел взглядом Совет и продолжил, уже с нормальными интонациями:
- Последние три года Анакин находится постоянно под давлением и перенес ряд сильных стрессов - начиная с гибели его матери и кончая изгнанием Асоки Тано. И в каждом из этих стрессов немалая доля вины Ордена. Я четыре года подряд направлял Совету просьбы выкупить мать Анакина - мне было отказано. Затем Анакин рассказал мне, что способен иногда видеть ее во сне и этого ему хватит, пока он не найдет способа помочь ей самостоятельно, не вовлекая в это Орден.
- Нелегальные гонки на нижних уровнях, - пробормотал Пло Кун. - Его мать была одаренной?
- Не знаю. Я с ней не встречался. Но раз у них была связь в Силе, полагаю - да, она была одаренной. Затем Джеонозис и ранение. Затем Джабиим.
- Синдром выжившего, - подсказала Ади Галлия.
- Не только. Теперь я понимаю, почему он был отозван в критический момент личным приказом канцлера. Если бы Анакин остался на заставе, у Отряда Девяти были высокие шансы одержать победу и обеспечить возможность эвакуации не только наших солдат, но и лоялистов. И Анакин понимал это лучше, чем кто-либо другой. Должен заметить, что это был последний раз, когда он выполнял приказ именно в том виде, в каком тот был отдан.
- С инициативой у Скайуокера всегда все хорошо, а вот с дисциплиной - наоборот, - сказал Кит Фисто. - Но лучше уж инициатива, чем джабиимское позорище.
Оби-ван чуть наклонил голову, соглашаясь, и продолжил:
- Следующее - это смена мастера. Я не стал доводить до процедурального разбирательства, поскольку обошлось без катастроф, но я не понимаю до сих пор, почему Анакин был назначен к мастеру Мунди вместо указанных в моем распоряжении мастера Пло Куна и мастера Толме?
- Совет счел, что Скайуокеру нужно более жесткое руководство, - сообщил Винду.
- По уставу при смене мастера в связи со смертью предыдущего падаван имеет право отказаться от предложенной Советом Назначений кандидатуры и предложить другую, - в голосе Кеноби прорезались стальные нотки. - Анакину не было предоставлено такой возможности. Зафиксированное Советом Назначений мое распоряжение о возможной замене было полностью проигнорировано. Поскольку возможность того, что я буду убит, мы с Анакином обсудили заранее, а он не сделал ничего, чтобы оспорить неправомерное решение Совета, я делаю вывод, что он был в состоянии глубокого потрясения и депрессии. Я благодарен мастеру Мунди за то, что он не сделал попытки установить с Анакином учебную связь.
- Я полагал, - вмешался Пло Кун, - что выбор был дан и сделан в то время, как я отсутствовал в Храме.
Кеноби кивнул и продолжил:
- И я хотел бы знать, кто был автором плана зайгеррской операции и операции имени Рако Хардина?
- Отдел военной разведки Сената, - ответил с небольшой заминкой Винду.
- Если бы это был кто-то из Ордена, я бы усомнился в наших интеллектуальных тестах, они должны отсеивать настолько тупых. Или это была намеренная диверсия, и, учитывая открывшиеся обстоятельства, я готов это допустить. Я должен был отказаться от обоих назначений, но не отказался - привычка повиноваться решениям Совета и отсутствие возможности подумать спокойно сыграли свою роль. Вся эта война затеяна ради того, чтобы мы не успевали думать, а попытки руководствоваться течением Силы обречены на провал из-за затмения. И, наконец, дело с обвинением Асоки Тано в терроризме и немыслимое нарушение всех принципов взаимодействия Ордена и Республики. Мы уничтожаем сами себя - и не ситх принимает за нас решения.
- Я слышала, - сказала Ади Галлия, - как старшие падаваны и молодые рыцари сомневаются в поддержке Ордена. Падаваны перестают доверять своим мастерам. Мы своими руками посеяли отчуждение и раскол среди джедаев. Храм Эедит и кореллианцы все меньше доверяют суждениям Высшего Совета. И в этом виноваты мы сами. Мы забыли, что служим не канцлеру и Республике, а всей Галактике.
- Дело Анакина Скайуокера и вопрос выживания Ордена взаимосвязаны, - вставил Кит Фисто. - Их нельзя рассматривать по отдельности. Если мы считаем нужным наказать Скайуокера за его поступок, что мы должны сделать с собой за те убийства и предательство, которые мы совершили?
- Нынешнее законодательство не признает клонов рабами, но на самом деле мы самые настоящие рабовладельцы. Это, если я правильно помню, уголовное преступление на территории Республики, - поддержал его Аген Колар.
- Похоже, что у нас один выход, уважаемые мастера, - подвел итог Пло Кун. - Признать свою вину и искупить ее.
- Хорошо, - по некотором размышлении сказал Винду. - Оставим поиск виновных и раздачу взысканий до победы. Мастер Кеноби, что вы предалгаете конкретно?
Ади Галлия и голографическая Шаак Ти одновременно фыркнули. Аген Колар прикрыл рукой нижнюю половину лица, скрывая усмешку. Винду поморщился и уточнил:
- Я имею в виду не общее направление на ближайшие сто лет, а план действий на ближайшее время.
- Прежде всего, - сказал Кеноби, - я предлагаю вызвать Анакина и перейти в центр планирования операций.
- В былые времена лорда титул должен был получить ты, - сказал Йода. - Джедаями чтобы командовать на войне.
Повергнуть Совет в ошеломленное молчание в четвертый раз за заседание мог, конечно же, только тот, у кого учился Квай-Гон.


Состав Совета с указанием видовой принадлежности советников на момент действия:

Йода (неведома зверушка)
Мейс Винду (корун, хомо)
Ки-Ади-Мунди (цереанин, семихомо)
Пло Кун (кел-дор, квазихомо)
Сэси Тийн (иктотч, квазихомо)
Депа Биллаба (хомо)
Ади Галлия (толотианка, хомо)
Коулман Ккай (онгри, амфибия)
Шаак Ти (тогрута, семихомо)
Аген Колар (забрак, семихомо)
Оби-Ван Кеноби (хомо)
Кит Фисто (наутоланин, амфибийный квазихомо)

Семихомо (от лат. semi - половина) - вид, сходный с хомо эволюционно и чатсично совместимый генетически.
Квазихомо - вид, анатомический сходный с хомо, но имеющий полностью независимое происхождение, часто рептилийное или амфибийное. К квазихомо также относят четырехруких бесалисков и змееподобных тиссипиасиан, вроде бывшего члена Совета Оппо Ранцизиса)

@темы: Звездные Войны, "Не верь безумию любви", Star Wars

---

"Не верь безумию любви" - фермеры, гранаты и розы

- Понятно, что эта штука нифига не работает, - сказал Анакин. - Она на песок не рассчитана, вон, сустав уже весь стерт в хлам.
- Починить можешь? - спросил Клигг. Он сидел в гравикресле рядом с верстаком в мастерской и смотрел, как Анакин разбирает на запчасти его протез.
- Тут нечего уже чинить, проще заново собрать.
- А ты можешь?
- А то нет.
Клигг хмыкнул:
- Верю, сынок.
Мастерская служила прямым свидетельством тому, что да, может.
Парень притащился Из Мос Айсли на хвосте Оуэна и Беру, на своем свупе. Поздоровался, не зная, что еще сказать и куда девать руки, посидел полчасика у могильного камня - плакал наверняка, потом развил бурную деятельность. Результатом стал починенный и настроенный испаритель за домом, идеально настроенная система автоматического полива в теплице с палли, отремонтированный спидер (который, видимо, впервые за всю его долгую жизнь перестало заносить вправо), пара дроидов и кухонный комбайн.
Оуэн только заглядывал, смотрел пару минут с озадаченным выражением на лице и исчезал обратно. Клиггу же было интересно, кончится ли у парня заряд и на сколько его еще хватит. Когда Беру позвала ужинать, Клигг решил, что все, но ошибся.
За ужином парень пытался поддерживать разговор, но у него ничего не выходило, и видно было, что ему сильно не по себе - как джаве в теплице. Клиггу тоже было не по себе. Потом он понял - за столом так и осталось пустое место, которое никто не занимал. Шми обычно сидела там, и, как всегда, при воспоминании о ней в груди резануло болью. Там, где раньше была она - теперь осталась прореха в самом мироздании. Черная дыра, невидимая глазу. И сын Шми явно чуял ее, оттого и едва мог говорить с ними и прятался в мастерской. Еще и глаза прятал, как будто был в чем-то виноват.
Клигг и оставил его в покое. Он и сам не знал толком, как говорить с внезапно возникшим пасынком. Чего скрывать, парень ему понравился еще в прошлый раз, но тогда они только просидели молча полночи над телом Шми, и слова не шли на ум. То, что юному Анакину не место на ферме, было видно сразу. И Шми когда-то рискнула и выиграла для него целый мир по ту сторону звезд.

Небо уже темнело, наливалось густой, темной синевой, а на западе дрожали в огненной полосе отражения двух солнц - час последнего света. Час дифракции. От пустыни тянуло жаром, но сот скал уже тянуло ветерком, который в ночи сделается холодным. Гость стоял на холмике кольцевого вала и смотрел на солнца. Оуэн подошел и встал рядом. Это вообще-то было его место, он чуть не каждый день стоял здесь, глядя, как угасает день, как белый накал двух солнц остывает до красного и чуть сплющенные шары тонут в сизом тумане. Когда огненная полоса сжалась в нитку, а с востока наползла окончательная чернота, Анакин встрепенулся.
- Извини, - сказал он слегка хрипловато. - Я, кажется, залез на твое место.
- Да ладно, - буркнул Оуэн. - Тут места хватает.
Они посмотрели друг на друга, и Оуэн понял, что его собеседник тоже вспомнил тот анекдот, который “Сидит джава в пустыне, подходит второй и говорит: “Подвинься!” Анакин улыбнулся, взгляд его ожил.
- Пойдем в дом, - предложил Оуэн. - Я сейчас поле включу.
Они спустились во внутренний дворик. Там было темно, только из двери в кухню падал прямоугольник теплого желтого света. У стены напротив в обложенном белыми камешками кругу черной, жирной земли росло тонкое деревце с узкими листьями и веточками алых цветов. У корней из пластиковой трубочки по капле сочилась вода.
- Я завтра уеду, - сказал Анакин. - Оуэн…
Он впервые назвал Оуэна по имени.
- Что?
- Я вернулся, потому что я… я обещал, что вернусь и освобожу рабов, - сказал Анакин. - Но ты же свободный. Зачем тебе это все? Что ты забыл в “Белом солнце”?
Оуэн хотел сначала ответить, что Беру - Уайтсан, и пусть сам додумывает, но это был не ответ. Сыну мамы Шми нужна была не отговорка, а что-то, на что он смог бы опереться.
- Это неважно, что свободный, - сказал Оуэн. - Я фермер. Это мое дело, земля, вода… Мы тут двести лет держим ферму. Я хочу не бояться, понимаешь? Не отводить глаза, когда вижу… всякое непотребство. Самому решать, что делать. Договариваться, это вот все. Хаттам на Татуин плевать, хоть тут все сгори. А я хочу деревья - здесь, не где-то там в Ядре.
- Разве это возможно? Ты что, хочешь к каждому стебельку трубку с водой прокладывать?
- Почему бы нет? Вода тут есть, но глубоко. Видел рядом с останцами склоны? - Оуэн махнул рукой, указывая на юг от фермы. - Там еще десять лет назад черную колючку высадили. Теперь там песок не ползет, живность завелась какая-то. Корни достают до воды, связывают песок. Потом и почва нарастет понемногу.
- Это же долго, - сказал Анакин.
- Быстро только джавы воруют, - наставительно сказал Оуэн. - И я не один такой. Поэтому я и за “Белое солнце”, что они тут хотят жизнь наладить. Ты не обижайся, я понимаю, что у тебя другое в жизни главное. Ты б на ферме и не смог, наверное. Но я там, - Оуэн показал в небо, - не смогу. Кто-то должен быть здесь, а кто-то там.
- Я понял, - сказал Анакин. - Я…
- …вернешься. Я понял. Всегда можешь рассчитывать на воду и кров.
- Спасибо.
Анакин протянул ему руку - левую почему-то - и Оуэн неловко ее пожал. Он еще постоял, слушая, как сочится вода в капиллярной сети, и глядя на мелкие алые цветы граната. Из кухни вышла Беру, встала рядом, нащупала его руку и переплела свои пальцы с его.

Перед тем, как идти спать, Беру взяла на кухне термокружку с водой и отнесла в мастерскую. Непривычные к здешнему сухому воздуху чужаки обычно с утра мучаются от жажды и из-за того, что пересыхает в горле и в носу. В доме-то климатизатор работает, но на мастерскую его мощности уже не хватает.
Как она и предвидела, Анакин еще не спал, он возился с настройкой какого-то дряхлого дроида, которого он явно вытащил из кладовки со всякой сломанной рухлядью и напевал что-то при этом. Беру прислушалась. Язык был ей незнаком, мелодия повторялась и повторялась, она была смутно знакома. Хотя беру могла бы поклясться, что ни разу не слышала эту песню.
Анакин вдруг умолк, закрыл крышку программатора, и дроид перед ним ожил. Смешной маленький дроид, похожий на черепашку с колесиками и щупальцами.
- Вот, - сказал Анакин, не оборачиваясь. - Дроид-уборщик. Умеет выметать песок. Лапки я ему поменял, накладки новые вырезал. Старые были совсем негодные.
Беру приблизилась.
Тот смерил ее глазками камер и встал в позу готовности к работе.
- Правильно, - сказал Анакин. - Это хозяйка дома. Подчинйся ей. А сейчас - на зарядку.
Дроид пискнул и уехал к другим дроидам, воткнул щуп в зарядное гнездо и замер.
- Спасибо, - сказала Беру и поставила термокружку на рабочий стол. - Я и не знала, что у нас еще и такое есть.
- Ну, он очень старый. Сейчас таких уже не делают. Процессор и мотиватор в порядке, программы я ему обновил, сломанное заменил.
ОН вытянул из коробки влажную салфетку и принялся оттирать левую руку.
- Тебе не обязательно было все это чинить. Мы не требуем платы за гостеприимство.
- Мне нравится чинить сломанное, - возразил он, словно бы оправдываясь. - Если я могу помочь, то почему бы не помочь?
Беру улыбнулась.
- Тетя Шми так и говорила. А что за песню ты пел?
- Не знаю. Это очнеь старая рилотская песня. - ОН вздохнул, прислонился к стенке и сполз по ней на пол. Прикрыл глаза и проговорил нараспев: - Мне снился дождь, мне снился сад в пустыне. Я просыпался, мечтая о любви. А время утекало из рук. Мне снилось пламя. Эти сны летят, не уставая. И в языках огня ее тень влечет желанием. Это роза пустыни, ее покрывала - обещание тайны. Она танцует в моих снах, и пламя обжигает, но наяву все иначе. Прекрасная роза пустыни - Воспоминание о садах рая. Ее аромат - как сладкий яд паденья.
- Красиво, - сказала Беру. - Я никогда не видела розы.

@темы: Звездные Войны, "Не верь безумию любви", Star Wars

---

Прочитала "Master and Apprentice" Клаудии Грей. Официальный новый канон.
Что я могу сказать об этой книге? Унылое резиновое говно.
На ее фоне "Ученик джедая" Джуд Уотсон выглядит просто шедевром - есть сюжет, есть динамика, есть интрига, есть взаимоотношения между персонажами (хотя местами сильно всратые), есть напряжение, есть даже юмор местами.
Книжка Клаудии Грей на этом фоне даже хуже, чем какой-нибудь "мой первый фанфик", потому что авторши "моих первых фанфиков" хотя бы любят какого-то персонажа и им любуются, что хоть как-то оживляет их писанину.
Причем у Уотсон джедаи-то нормальные в целом, у них нормальное отношение к тем преступлениям, с которыми они борются, у них есть понимание того, как работает закон, зачем нужна республика, чем страшна Темная Сторона, у героев есть цели и все такое прочее. У Грей все персонажи мыслят на уровне.... ну я не знаю, там галактика тупых мудаков, у них там всратость - это вершина, до которой персонажам пилить и пилить.
Короче, я понимаю, почему англоязычные фэны предпочитают версию Уотсон, хотя там всратые отношения между главными героями.
Потому что книжка Клаудии Грей - унылое резиновое говно ни о чем.

@темы: Звездные Войны, Star Wars

---

Ура! не гептил! всего лишь какая-то сраная водоросль.

www.facebook.com/dmitry.zemtsov/posts/330552531...

---

"Не верь безумию любви" - вторыя часть, внезапно Татуин

Свуп остановился у невзрачного дома на окраине. С него соскочил высокий человек, закутанный в плащ, какие носят местные фермеры и все, кому приходится выходить двойным днем на улицу. Человек подошел к двери в сплошном глухом дувале и постучал - раз, три раза и еще раз. Дверь открылась, и пришелец завел свой свуп внутрь.
Внутри, в крошечном дворике, пришелец откинул капюшон. Хозяин, смуглый молодой человек, шагнул ему навстречу, вглядываясь в лицо.
- Ани?
- Китс!
Они обнялись. Анакин теперь был выше Китстера и шире в плечах. Это было непривычно.
- Рад тебя видеть, - сказал Китстер. - И… сочувствую.
Анакин мотнул головой - он до сих пор не мог об этом говорить.
- Я тут привез кое-что, - сказал он и снял с багажника свупа объемистый контейнер.
В доме было прохладней. Старый климатизатор тянул вполсилы, и Анакин ясно различал в его шелесте микроутечки. Но на планете они не имели значения, когда воздуховоды износятся до дыр, их можно заменить, а до тех пор беды не будет. Анакин поставил контейнер на стол.
- Тут медицинское оборудование, - сказал Анакин. - Полевой вариант, любой медтех справится, да и вообще любой, если по инструкции. Инструкция там есть, видеозапись.
- Отлично, - сказал Китстер. - Спасибо, Ани.
Они сели за стол, Китстер налил в две кружки воды - чистой, хорошей воды из простенького диспенсера. Анакин отпил глоток.
- Ты надолго?
- До завтрашнего вечера.
- Хорошо. Сегодня собираются почти все наши, я тебя с ними познакомлю.
- Расскажи мне, - попросил Анакин. - Как все было.
- Ничего особенного. Сначала какой-то мелкий чужой попытался купить тетю Шми. Уотто уперся - где бы еще он взял хорошего механика, да? Он вообще постоянно жаловался, что его обжулили, какой он несчастный. Потом примерно через год после того, как тебя забрали, появилась девушка с двумя охранниками. Она тоже пыталась купить у Уотто твою маму, но Уотто не согласился. Говорят, та девушка долго говорила со старой Джирой, а потом она купила нас всех - весь квартал, представляешь? Мама очень боялась, я ведь уже был почти взрослый, но та девушка выписала нам документы и заплатила за извлечение детонаторов. Она даже помогла нам устроиться. Она прилетела потом еще раз, но Уотто уже продал твою маму и свалил подальше от неприятностей. Этот мужик, Клигг, сразу ее освободил и они поженились. Поэтому мама нарисовала на ее двери “белое солнце” - на случай, если ты вернешься и будешь искать.
- А я не ходил к дому, - мрачно проговорил Анакин. - Я сразу пошел к Уотто и все из него вытряс. Только опоздал.
- Послушай, это правда, что ты в одиночку вырезал целый клан тускенов?
- Правда.
- Оуэн говорит, что там вся округа до сих пор тебе благодарна и молиться готова - тускены в тот район не суются теперь.
Анакин знакомо прикусил губу, и Китстер решил сменить тему.
- Ты знаешь, что это была за девушка, которая нас выкупила?
- Это… - Анакин замялся, не зная, как объяснить. - Словом, это подруга моей жены.
- Ого!
- Слушай, Китс, - Анакину пришла в голову идея, которую он нашел стоящей. - Слушай, может повернуться так, что моей жене и ее… сестрам придется искать убежище. Сможете вы ее принять?
- Конечно. Будь уверен, никто даже следа не найдет.
Анакин слабо улыбнулся.
- А что ты скажешь насчет отряда хорошо вооруженных и обученных бойцов?
Китстер опешил.
- Ну, спрятать будет трудно…
- Не спрятать, - сказал Анакин. - Взорвать тут все нахрен. Помнишь, как мы хотели? Выпереть отсюда хаттов, бандоту эту из порта… Свободную жизнь.
- Это целая армия нужна, - задумчиво сказал Китстер. - И корабли.
- Значит, так, - сказал Анакин. - Я сейчас ничего не могу обещать твердо. Но ты собери мне данные - хаттские дворцы, центр контроля, диспетчерская, коды, это все. У вас же есть боевые отряды? Или я тебя плохо знаю…
Китстер улыбнулся.
- Есть. Патрули и охрана, иначе бы сюда таскалась всякая шушера.
- Хорошо. И список составь, чего вам еще нужно, кроме сканеров и меддроидов.
Китстер задумчиво постучал пальцами по столу. Эту привычку он унаследовал от своей матери - Анакин помнил, как тетя Маэри вот так же сидела и постукивала пальцами по столу, как будто отбивая ритм.
- Прогнать хаттов было бы здорово, - сказал Китстер. - Но вернутся же.
- Они сюда вперлись, потому что кореллианцы отсюда свалили, а больше никому не было дела, - сказал Анакин. - Сейчас времена изменились. Татуин, конечно, куча песка, и населения тут немного, но зато транзит идет. Тут тебе и радиальный гиперлайн, да не какой-нибудь, а Старый Кореллианский Путь, и кольцевой Триелусский маршрут, и Кореллианский Отнорок. Кореллианцы не прочь снова тут закрепиться. С другой стороны у нас Рилот, которому хатты намертво перекрывают торговлю с внутренними Мирами и вообще всё. И по Триелусскому маршруту есть Набу, они всем сектором заинтересованы в том, чтобы хатты куда-нибудь отсюда убрались.
- Ах во оно что, - сказал Китстер. - То-то последние лет восемь у нас тут стало не продохнуть от набуанцев и кореллианцев. У нас даже есть Тропа на Набу.
- Погоди. - Анакин вскочил, прошелся по тесной комнатке. - Вы отправляете беглецов на Набу?
Китстер кивнул.
- Эта подружка твоей жены подсказала. Программа помощи беженцам и жертвам траффикинга, - он тщательно выговорил чужое слово. - Надеюсь, они там держат слово и не перепродают…
- Да нет же! - воскликнул Анакин. - Конечно, они помогают, я же знаю эту программу. Падме… моя жена, она как раз с Набу, наверняка она это и придумала… В общем, Китс, поверь, Кореллия, Рилот и Набу точно поддержат Татуин без хаттов.
Китстер плотно прижал ладони к столу, потом поставил локти на стол, положил голову на сцепленные в замок ладони.
- Ани, - сказал он тихо. - Это Республика хочет вернуть Татуин?
- Нет, - зло сказал Анакин. - Это почти частный проект. Мой… ну и еще некоторых. Чама Синдуллы, например.
- Но ты же генерал республиканской армии?
- Я отстранен. Временно. Но, знаешь, первый раз за эти тринадцать лет я могу делать, что хочу. Ну, почти. Из Ордена меня все-таки не выгнали.
- А должны были?
- Когда узнают, что я еще от них скрываю - точно выгонят.
Анакин говорил легкомысленно, но Китстер видел, что тому не по себе. Наверное, загадочный Орден много для него значил, примерно как семья.
- Ладно. Я тебе верю, - сказал Китстер. - Ты все-таки генерал и деждай.
Генерал и джедай упал на стул и сел в точно такую же позу - локти на стол, голову на руки.
- Раньше я думал, что все просто, - проговорил он. - Что я вырасту, стану джедаем, вернусь и всех освобожу. А на самом деле все так сложно…

@темы: Звездные Войны, "Не верь безумию любви", Star Wars

---

Таки это утечка ракетного топлива - www.facebook.com/alex.korobok/posts/36712990095...
Гептил - это адский пиздец, лучше бы там Чернобыль рванул.

---

Серию Джуд Уотсон "Ученик джедая" надлежит предать анафеме и забвению, как самый тупой фанфик с предупреждением "мудак!Квай-Гон Джинн" Это такой дамбигад, как принято говорить в фэндоме Гарри Поттера.

Ее же серию "Странствия джедая" надлежит закопать и забыть, как тупой фанфик с предупреждением "идиот!Оби-Ван Кеноби".

Я их когда-то прочитала сдуру и от скуки, и вот лучше бы бросила бяку и не засоряла мозг. Но увы, большинство авторов всяких фанфиков, даже неплохих (я имею в виду англоязычные, в русскоязычных эти два тэга почти обязательны), имеют эту фиговину в виду. а не в помойке. Увы, увы.

@темы: Звездные Войны, Star Wars

---

"Не верь безумию любви", интермедия, романтика.

Вот так вот — возвращаешься поздно вечером, отпускаешь охрану и понимаешь, что ты в апартаментах не одна. Кто-то был сегодня тут, ел за этим столом, сидел на диване, глядя на закат, оставил на столике футляр с ремнабором... Падме улыбнулась и тихо прошла в спальню.
Конечно, вот и он — и даже не проснулся, когда она подошла и села на край кровати. Хотя если к двери прикоснулся бы кто-то другой — он бы вскинулся, хватая свой меч, это Падме не раз наблюдала. Но он спал, уткнувшись лицом в ее подушку, и от не просохших толком волос на светлой наволочке расплывалось темное влажное пятно. Она покачала головой — опять устал так, что сил не было даже высушить волосы после душа, и наверняка заснул, едва добрался до постели. Впрочем, она чувствовала себя точно так же.
Падме скинула пеньюар и легла рядом, обняла, уткнувшись носом ему куда-то между лопаток.
Ей было одиннадцать, когда она покинула родительский дом. Падме жила в тесных каютах космических станций и во дворцах, скромных дортуарах и роскошных апартаментах, меняя жилища точно так же, как она меняла одежду, прическу, грим, язык общения и стиль речи. Она думала, что не тоскует по дому, по личному центру Вселенной. Но эта тоска, смутный, неясный зов сердца толкнул ее к Анакину, навстречу его одержимости и страсти, и рядом с ним Падме обрела дом. Рядом с ним она всегда засыпала и спала спокойно.
Кругом трясся и расползался по швам весь мир, гремела война, но тут была ее точка опоры, глаз бури, место спокойствия.
Анакин был ее домом.


Не верь безумию любви!
Не верь, не верь - она обманет,
И призраком в тумане станет -
И легким пламенем сгорит.

Не верь безумию побед!
Утихнет грохот канонады,
И после пышного парада
Опять наступит время бед.

Не слушай дальний зов трубы!
Пусть руны славу предрекают -
Но пули промаха не знают,
И не укрыться от судьбы.

Но снова Лея в башне ждет,
И вновь Орантов рог зовет..

(написано на полях хрестоматии по классической литературе на общем языке для общеобразовательных школ второй ступени, Набу, Тид)


Наверное, идеальный джедай не дожен иметь уязвимых мест. Но все джедаи, которых Падме встречала в жизни, такими не были. Быть может, думала она, для обычных существ из плоти и крови такой идеал недостижим. Будь Анакин близок к джедайскому идеалу - она не остановила бы на нем взгляд.
Именно его уязвимость и привлекла ее тогда, в усадьбе у озера. Сначала она хотела не подавать виду, что его близость что-то значит. Поэтому Падме не нашла ничего умнее, чем просто сделать вид, будто ничего не было, будто он не поцеловал ее на террасе и что открытое платье - всего лишь вечернее платье. Он больше не делал попытки прикоснуться к ней. Вот только они сидели рядом, глядя на живой огонь в камине, и он признался ей в любви. Нет, не в любви. Он сказал, что не может жить без нее, что страдает. Что чем они ближе, тем ему больнее. Что вся его жизнь - для нее. Он был искренним и открытым до дна. И как ни хотелось ей обнять его и утешить, она знала, что стоит им лишь коснуться друг друга - и ничто уже не будет иметь значения. Она была старше. Опытнее. Она не могла воспользоваться его уязвимостью - и не смогла сказать ему о своем влечении. Она говорила о долге, о том, что они не могут лгать, что им нельзя… И неловкий украденный поцелуй жег ей губы.
Может быть, он ощущал, что она чувствует - джедаи это умеют, но она ничего не сказала о себе, и он отступил.
Вот только потом, на Татуине, провожая его на поиски, она сама его поцеловала. И перед выходом на арену - тоже.
И между этим тремя поцелуями она узнала его, наверное, лучше, чем Оби-ван. Анакин не был цельным. Его мотало от неуверенности и нерешительности к самоуверенности и заносчивости. Он жаждал свободы, но не мог обойтись без границ. Он плохо сходился с людьми - и был удивительно обаятелен. Он бунтовал против своего наставника и при этом его любил - как не всякий сын любит своего отца. Он делал глупости, пытался самоутвердиться, пробовал границы. И вместе с тем он был искренен и открыт. Он был скор на гнев и ярость - и так же скор на сочувствие. Падме достаточно много общалась с джедаями, чтобы понимать, что это значит для человека, одаренного, как они говорили, сверх меры. Она все-таки была старше, ее учили работать с людьми, и она без всякой Силы читала его - тем более что он не умел или не считал нужным носить маску спокойствия и уверенности, как это делали многие джедаи.
За те три года, что они были женаты, он изменился. Он становился опорой для нее, как она была опорой для него. В горниле войны судьба ковала из него свое оружие, и все лишнее отлетало, осыпалось, как окалина с заготовки. Иногда Падме верила, что он рожден, чтобы сделать разъятое целым, восстановить распадающийся мир.


Над бездной звезд протянутся мосты,
Ведущие в небывшее из были,
И на мосту прозрачной звездной пыли
Расстанемся навеки - я и ты.
Небывшее манит меня к себе.
Мне - сумрак тайн и покрывало ночи,
Тебе - огонь и жар дневных побед,
Тебе - сиянье солнца и рассвет,
Мне - смутные видения пророчеств...
Прости. Прощай. Пути иного нет.

(приписка на поле для заметок в одной из копий хрестоматии по классической литературе на общем языке, отдел учебных текстов для среднего курса, библиотека Храма.)

Комментарий: Вторая часть воспоследует, конечно. В тексте уже 27 тысяч слов, почти пять авторских листов. Для меня это много. И да, я уже знаю финал. И надеюсь, что читателям так же интересно это читать, как мне сочинять.

@темы: Звездные Войны, "Не верь безумию любви", Star Wars

---

02.10.2020 в 10:50

Пишет  AnnetCat:

Полный текст интервью Навального "Шпигелю"
echo.msk.ru/blog/statya/2718569-echo/

Очень хорошее интервью умного человека.
И что мне особенно понравилось:

Spiegel: Какой бы совет вы могли дать немецким политикам?
Навальный: Моё впечатление от разговора с Ангелой Меркель таково: советы от меня ей не нужны.

А то любят наши разные деятели советовать инстранным политикам...

@темы: политика